Изображение Портрет современного охотничьего производственного инспектора
Изображение Портрет современного охотничьего производственного инспектора

Портрет современного охотничьего производственного инспектора

В Санкт-Петербурге за период 01.07.2011 г. по 31.12.2018 г. было оформлено чуть более 113 500 охотничьих билетов единого федерального образца (ОБЕФО). Билет является официальным и необходимым документом охотника, правда, не единственно возможным, как знают мои коллеги.

Споры вокруг ОБЕФО с разной активностью продолжаются в течение всех лет его существования, однако споры спорами, а сам билет и нормативные акты, связанные с ним, продолжают существовать.

Возможно, стоит обратить внимание на статистику получения ОБЕФО хотя бы на примере Санкт-Петербурга.

Эта статистика мне доступна, поскольку с 2019 года я получил статус общественного экологического инспектора в Комитете по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности Правительства Санкт-Петербурга.

Аналитические материалы, которыми снабжают общественных инспекторов, дают основания к предложенным выводам в части статистики.

Итак, 113 500 ОБЕФО оформлено за почти восьмилетний период, 10 255 оформлено в 2016 году, 6832 оформлено за 2017 год и 4417 в 2018 году.

Тенденция не случайная и более чем очевидная, ведь Санкт-Петербург второй по величине мегаполис России.

Может показаться, что граждане «наелись» охотой и не стремятся использовать возможности охоты, предоставленные законодателем. Или другой вариант: все, кто хотел, уже получили.

Есть и другая статистика от охотничьих магазинов: продажи как нового, так и комиссионного (в разной степени) охотничьего оружия резко упали.

Статистика МВД свидетельствует о той же тенденции: сокращается число владельцев охотничьего гладкоствольного оружия и оружия ограниченного поражения.

И примерно на одном уровне за три предшествующих года держатся показатели продаж охотничьего оружия с нарезным стволом.

Во исполнение решений судов о лишении права охоты профильным комитетом в 2018 году аннулированы 14 ОБЕФО.

В государственном охотничьем реестре Санкт-Петербурга числится 42 охотника с неистекшим сроком ограничения охоты (лишения права охоты). По сравнению с приведенной выше статистикой по выдаче охотничьих билетов в регионе нарушителей немного.

Как правило, это «случайные» нарушители, поскольку профессионалы знают, как и что делать, чтобы не попадаться, и взять их «с поличным» практически невозможно.

Так на административной границе Санкт-Петербурга и Ленинградской области, в Тосненском районе Санкт-Петербурга, не так давно был пойман нарушитель с незаконно добытым селезнем кряквы и огнестрельным оружием, принадлежащим его умершему соседу.

Вот такой здесь типичный портрет «нарушителя-любителя».

В сфере охотнадзора (по Санкт-Петербургу и Ленинградской области) в период календарного года проводится всего пять-шесть рейдов — и так на протяжении пяти лет.

Как правило, это совместные рейды с подведомственным комитету по природопользованию ГКУ «Дирекция особо охраняемых природных территорий» (ООПТ), полицией, общественными производственными охотничьими инспекторами.

О последних надо сказать особо. Например, у полиции в Курортном районе Санкт-Петербурга всего два квадроцикла, приобретенных в 2011 году, так что для контроля пляжей и лесных массивов материальная база «та еще». И вот этих рейдов крайне мало.

Нет, по мне так их хоть вообще не будет. Но этим хочу показать, что в связи с малым количеством рейдов мы имеем и малое количество нарушителей.

Наверное, это неплохо. Ибо поиск и привлечение нарушителей к ответственности дело вторичное. Первичное — профилактика и забота о природе.

Поэтому сотрудники профильного комитета и добровольные их помощники больше заняты вопросами практического свойства, например, обнаружением в черте мегаполиса и возвращением заблудившихся лосей в лес, что было актуально в 2017 году.

Что касается общественных охотничьих производственных инспекторов, то профильный комитет Ленинградской области присваивает достойным гражданам такие полномочия.

По состоянию на день передачи в редакцию этой статьи в Ленобласти зарегистрировано 286 общественных охотничьих производственных инспекторов, персональные данные и сведения об удостоверениях которых опубликованы на соответствующем сайте.

Кстати, они наделены определенными полномочиями, хотя для меня долго оставалась загадкой мотивация таких бесплатных помощников.

Изображение Фото Антона ЖУРАВКОВА
Фото Антона ЖУРАВКОВА 

Согласно «Правилам охоты» при осуществлении охоты охотник обязан предъявлять по требованию производственного охотничьего инспектора, уполномоченного осуществлять производственный охотничий контроль, по предъявлении им удостоверения производственного охотничьего инспектора: охотничий билет, разрешение на добычу охотничьих ресурсов и путевку, разрешение на хранение и ношение охотничьего оружия и все вещи, находящиеся при себе (в том числе орудия охоты, продукцию охоты), а также личные транспортные средства — для их осмотра.

Производственный охотничий инспектор предъявляет удостоверение производственного охотничьего инспектора. Производственный охотничий инспектор вправе:

  • проверять выполнение охотником требований в области охоты и сохранения охотничьих ресурсов, а также наличие охотничьего билета, путевки, разрешения на добычу охотничьих ресурсов и разрешения на хранение и ношение охотничьего огнестрельного и (или) пневматического оружия;
  • производить осмотр вещей (в том числе орудий охоты, продукции охоты), остановку и осмотр транспортных средств — без нарушения целостности и вскрытия осматриваемых вещей, транспортных средств и их частей;
  • в ходе осмотра вещей и транспортных средств использовать средства фото- и видеофиксации;
  • составлять акты о наличии признаков административного правонарушения или преступления, связанных с нарушением законодательства Российской Федерации в области охоты и сохранения охотничьих ресурсов.

Тот же сайт профильного комитета правительства Ленинградской области сообщает, что невыполнение законных требований производственных охотничьих инспекторов влечет для граждан лишение права осуществлять охоту на срок от одного года до двух лет.

Сам я не обладаю таким статусом, однако имею знакомых среди общественных охотничьих производственных инспекторов, откровениям которым мне не доверять нет смысла. Итак, вопрос мотивации. Это важно.

Наш соотечественник, пожелавший остаться для публики неизвестным, сообщил, что работа эта «непыльная». Любой выход на охоту в сложившемся коллективе добровольных и неоплачиваемых «охотинспекторов», по сути волонтеров, но с полномочиями, приравнивается к рейду.

Люди сработались и дружат семьями. О рейдах составляются отчеты. То есть пошел сам на охоту, заодно сделал рейд в поиске нарушителей и, по возможности, привлек — в смысле собрал доказательную базу.

Второе интересное мотивационное качество — в смысле такой условно бесплатной работы, а он есть. Квота выделяемых на отстрел животных распределяется здесь же, в охотхозяйстве.

Соответственно лицензии на отстрел, например, лося достаются «самым активным», «самым честным» и «самым ответственным» членам охотколлектива. Догадайтесь с трех раз — будут ли среди них общественные охотинспектора — друзья председателя?

Есть и другие мотиваторы. И пока в России не сделают прозрачными механизмы отбора и закреплениях в хозяйствах охотинспекторов, всегда останется возможность коррупционного свойства. Для тех, кому это надо, разумеется.

Конечно, мы должны быть справедливыми и объективно рассматривать ситуацию, а именно понимать, что при бесплатном волонтерском участии в деле охраны природы человек должен хоть как-то быть вознагражден.

Просто в данном вопросе не надо эти нюансы замалчивать, делая «клуб» общественных инспекторов закрытым и «элитным». К нему могут быть причислены все граждане России, которые выполнили определенные законодательством нормы и требования к сему статусу.

По географии места жительства эти люди — общественные производственные охотничьи инспектора могут быть далеко не «местные», зарегистрированные в ближайших к охотхозяйству территориях. Они приезжают «на охоту» и за сотни километров. Главное, что их «знают» и положительно характеризуют в «хозяйстве».

Вот такой портрет современного охотничьего производственного инспектора у меня сложился. При всем этом надо понимать, что «общественные инспекции» не новодел и не вчерашнее изобретения, они были в СССР довольно широко распространены, и по их работе также существует вполне транспарентная и валидная статистика.

То есть институт общественных инспекторов был создан не вчера и уже имеет свой, далеко не безупречный, опыт. В современной России это всего лишь тренд.

Теперь представьте, что после этого широкого информирования волна «общественных инспекторов» в разных сферах таки накроет Россию.

Вероятно, в администрации президента недурно работает аналитическое управление и не зря поедает хлеб с маслом. Очевидна тенденция на привлечение граждан к общественным и неоплачиваемым действиям по информированию властей о различных нарушениях, в области «охраны общественного порядка».

Эти деятели просчитали психологию человека, а исполнители создали условия, когда каждый гражданин может фиксировать нарушения правил дорожного движения на телефон, соседи «стучат» друг на друга на парковках и в общественных местах.

Что это: стукачество или активная гражданская позиция? Как посмотреть… Но условия созданы и для того, и для другого.

Оба метода направлены на разъединение людей, на информирование исполнительной власти, то есть соответствуют целям глобального контроля за гражданами и ситуацией.

Когда в государстве не хватает (сокращены или их не хотят задействовать) аттестованных сотрудников, то использует добровольных неоплачиваемых помощников — волонтеров с сомнительной мотивацией.

Самое распространенное нарушение в городе федерального значения, Санкт-Петербурге, в области охраны животного мира и природопользования связано не с охотой, а с предложением услуг по фотографированию — экспонированию животных для фото- и видеосъемки и получения нелегального дохода от этой деятельности, а также со случаями продаж редких животных и птиц.

Такая деятельность проводится в людных местах вблизи от городских достопримечательностей и туристических центров. Не ведаю, как с этим обстоит дело в Москве, но в Северной столице это действительно бич.

Совы (неясыть), еноты, голуби, другие экзотические животные отчасти содержатся ненадлежащим образом и — банально — эксплуатируются.

С другой стороны, для объективного анализа ситуации по выявлению нарушений надо посмотреть на суть и на частоту (периодичность) контрольных мероприятий.

В 2017 году профильными специалистами комитета проведено 17 рейдовых обследований, каждое из которых, так или иначе, опиралось на предварительный «материал», то есть на сообщения или заявления граждан о фактах нарушений на конкретных территориях, в хозяйствах. В итоге заведено 20 административных дел и одно уголовное — по ст. 258 ч. 2 УК РФ.

Это крайне мало на такое (статистику см. выше) большое количество охотников. «Коню понятно», что охотников наказывают не только за нарушение правил охоты, в частности, в предложенную статистику не попали сведения от лицензионно-разрешительных отделов Росгвардии.

Также надо иметь в виду, что Санкт-Петербург, как федеральный регион, почти не имеет охотничьих хозяйств — поистине негде нарушать правила охоты, другое дело — соседняя Ленинградская область, в администрации которой действует свой профильный комитет по природопользованию.

Поэтому мы говорили о тенденциях, а не о конкретных случаях нарушений или распространения охоты как досуга или промысла среди граждан.

Что еще почитать