Изображение Сергей Успенский: возвращаясь с охоты - я чувствую себя великолепно
Изображение Сергей Успенский: возвращаясь с охоты - я чувствую себя великолепно

Сергей Успенский: возвращаясь с охоты - я чувствую себя великолепно

Сергей Успенский больше известен как многолетний и успешный спортсмен-автогонщик, пятнадцать раз выигрывавший чемпионаты России. А еще он увлеченный и активный охотник, владелец охотничьих хозяйств в Тверской области.

— Охота для Вас детское увлечение?

— Я достаточно поздно начал охотиться, но дедушкино ружье держал в руках лет с четырнадцати. С дядькой, который не был заядлым охотником, ходили стрелять по коробкам и сучкам.— Когда же начали охотиться?

— Это произошло позже, когда мне было лет сорок. Получается всего-то двадцать лет назад.

— Как это случилось и кто Вас приобщил к охоте?

— В 1996–1997 годах соседи по даче в Завидово пригласили меня на охоту. Вот тогда я и добыл первого сеголеточка, а потом глухаря, тетерева, вальдшнепа, чирка, лося. Так и прижился в коллективе.

Проводником этих первых охот был председатель Конаковского охотничьего общества Леонид Михайлович Соховский, замечательный человек. Спасибо ему большое! Мы и сейчас с ним дружим и иногда охотимся вместе.

Организация загонных охот, как правило, проводилась на базе первичных коллективов, на голом энтузиазме, с большим желанием мяса и водки. И, к сожалению, качество проведения оставляло желать лучшего.

Я начал интересоваться, как же должно быть на самом деле. В то время появилась возможность на конкурсной основе получить долгосрочную лицензию охотпользования. По совету охотников я подобрал охотничье угодье в Пено и получил нужные документы.

Изображение Фото из архива Сергея Успенского.
Фото из архива Сергея Успенского. 

— Почему Вы охотитесь? Что Вам дает охота? Для Вас это спорт? Развлечение?

— И спорт, и развлечение, и нечто большее. От охоты я, конечно, получаю удовольствие.

Но дело не в призах, медалях, наградах и тем более не в публичности, хотя я уважаю друзей, которые борются за бараньи шлемы, алмазные уровни и истязают себя в надежде добыть уникальный трофей.

Конечно, если у меня есть возможность добыть что-то интересное или выдающееся, я своего не упущу. Но это вторично.

Главное в охоте — внутреннее удовлетворение, воссоединение с природой, будь то лес или горы. На охоте я заряжаюсь, одухотворяюсь, становлюсь лучше. Когда возвращаюсь с охоты, я чувствую себя великолепно.

Люблю все виды охот, даже на вышке сижу с удовольствием, и мне нравятся звуки леса, пение птиц, люблю ждать выхода зверя, наблюдать за ним. У меня нет цели настрелять столько зверей, сколько выйдет.

Я с удовольствием охочусь с подхода, это один из моих самых любимых видов охоты. Практически любого зверя, которого можно «работать» с ног: кабана, медведя, лося на реву или зимой на лыжах, а также глухаря под песню или рябчика на манок — любого зверя я добываю сам.

— И лося сами подманиваете?

— Да, сам маню голосом. Ничего в этом сложного нет. Есть одна хитрость, и состоит она в том, чтобы определить территорию обитания быка.

Если вы знаете, где он наломал деревьев и оставил мочеточки, не торопитесь, послушайте его несколько дней, тогда и спровоцировать его будет несложно.

Это можно сделать даже не голосом, а просто ломанием веток. Главное, повторяю, не торопиться. Стойте на месте, и он сам придет. Этому меня научил охотник Александр Иванович Филиппов.

Изображение Фото из архива Сергея Успенского.
Фото из архива Сергея Успенского. 

— Вы способны, подойдя к зверю, посмотреть на него, развернуться и уйти?

— Постоянно так делаю, особенно с медведем. Августовский медведь мне совершенно неинтересен, и порой добыть его проще, чем кабана. У себя в хозяйстве мы сеем овес на подкормку оленям и кабанам, а края поля у леса не убираем — оставляем для дикого зверя.

Однажды в начале октября мы с приятелем подскочили на машине к такому полю. Были сумерки, и начался ливень. Мы сидели в машине, пили чай, разговаривали, и вдруг сквозь залитое водой стекло я увидел темное пятно и понял, что это медведь.

Хороший такой, для еды, килограммов сто пятьдесят — сто семьдесят. Идет, жирует в двадцати метрах от нашего капота.

Говорю товарищу: «Я медведя уже добыл, а ты будешь стрелять?» Он отвечает: «Да куда! Мясом все забито!» Вылезли мы из люка и смотрели, как он жировал.

Когда мне задают вопрос, почему я не стрелял того или иного зверя, я цитирую героя Роберта де Ниро из фильма «Охота на оленей».

Помните, когда он после тяжестей вьетнамской войны возвращается к себе в городок, идет охотиться на оленя, выслеживает, выцеливает его и спрашивает: «Согласен?» — и после этого убирает карабин.

Хотя я знаю людей, которые охотятся больше меня и долбят всех подряд. Теоретически страсть к добыче зверя должна быть, наверное, у начинающего охотника, он голодный до добычи. Когда я начинал, меня тоже заводило появление зверя, но я себя сдерживал. Подход должен быть разумным.

Изображение Фото из архива Сергея Успенского.
Фото из архива Сергея Успенского. 

— Когда у Вас появилось первое хозяйство?

— В 2001 году.

— Выходит, Вы начали активно охотиться, когда создали свое хозяйство?

— Ну почему же? До этого я уже сделал первые шаги, добыл медведя, лося на реву.

— Куда Вы ездили, когда не было своего хозяйства?

— В основном в Тверскую область.

— Сколько у Вас сейчас хозяйств?

— Два. Одно в Пено, второе в Кесовой Горе.

— Какова площадь хозяйств?

— Около 30 тысяч га в Пено и 14 тысяч га в Кесовой горе, а охочусь я на двух-трех тысячах. Мне этого достаточно. Зверя много, а вот времени свободного мало. Это не коммерческие охотхозяйства.

Изображение Фото из архива Сергея Успенского.
Фото из архива Сергея Успенского. 

— Значит, это охота для себя любимого и для друзей?

— Для себя и для друзей. У нас даже есть свой клуб — клуб хороших друзей.

— Дичеразведением не занимаетесь?

— У меня есть вольеры, одни из первых в Тверской области: 500 га в Кесовой Горе и 300 га в Пено, в которых мы разводим пятнистого оленя и марала

— Не думали о белохвостом олене?

— Нет, пока ничего нового не планирую, стараюсь аккуратно поддерживать то, что есть, и не более того. В двух хозяйствах поголовье пятнистого оленя составляет более 500 голов.

— Приличное количество для таких вольеров!

— Это для меня больная тема. Раньше мы серьезно не занимались управлением популяцией, а сейчас сделали хорошие расколы и начали управлять процессом. У нас есть очень хорошие производители, но большой востребованности в оленях нет ни на мясо, ни для разведения.

Недавно мы из одного наиболее нагруженного вольера выпустили на волю 30 особей. Они там теперь носятся, но к осени большинство придет обратно.

— Как обстоят дела с кабаном, с АЧС?

— Чума, а точнее сказать, меры по депопуляции кабана из-за АЧС, ударила нас сильно. Сколько мы ни стреляли кабана в двух хозяйствах, сколько ни сдавали анализов, ни одного больного зверя не видели.

АЧС и проблема ее распространения вообще вызывает множество вопросов. Но ведь ясно, что дикий кабан тут ни при чем.

Загляните в интернет, почитайте про африканскую чуму и поймете, насколько вопрос о виновности кабана спорный. Если и была эпидемия, то она к нам заходила только через свинокомплексы…

Три года у нас не было кабана, только сейчас стали появляться. Значит, через несколько лет восстановится поголовье.

А вы знаете, сколько у нас в год выделялось бюджетных средств на борьбу с АЧС? Миллиарды, десятки миллиардов! И кто-нибудь видел эту борьбу? Пару раз я видел на дорогах открытый деревянный шлагбаум. Это борьба с АЧС или что?

— У вас полностью свое зерно для подкормки зверей?

— Нет, кукурузу мы покупаем у проверенных аграриев из Липецкой или Воронежской областей, со всеми документами и ветеринарным сертификатом. Никаких перекупщиков, несмотря на более привлекательные цены. Иначе себе дороже получится.

Изображение Фото из архива Сергея Успенского.
Фото из архива Сергея Успенского. 

 — Как строятся ваши отношения с местными охотниками?

— С местными охотниками у нас абсолютно нормальные отношения. Местный охотничий коллектив, состоящий из охотников, живущих на территории хозяйства, небольшой, но все парни активные, отрабатывают, как положено, в угодьях, заготавливают ветки, прочищают дороги.

Мы членам коллектива выделяем лицензии на копытных, чтобы они могли охотиться. Я же в основном охочусь на медведя, глухаря или просто отдыхаю. Это место, где мне хорошо.

 — Вы больше охотник-романтик или охотник-добытчик?

— Как же не добытчик? Я добываю животных на пропитание себе и своим друзьям. Но мне вполне хватает сезона охоты.

Плюс у меня есть олени в вольерах, которых я могу стрельнуть в любое время. Иногда приходится стрелять, когда олень сломает ногу.

 — Любите ездить на охоту по стране?

— Мое хозяйство в Твери вовсе не якорь. Например, я с удовольствием езжу на горные охоты. Взбираюсь на высоту до 5000 метров на Памире в поисках козла или барана. И это трудовые трофеи, найти их и добыть непросто, но результат этим и ценен.

В этом году хотел поехать в Тофаларию. Был там дважды и неудачно, но несмотря на это, регион мне очень понравился. Просто так сложилось, что в первый раз не повезло с проводником, во второй всю удачу отдал младшему товарищу, которого взял с собой, а он эту удачу упустил.

— У Вас есть любимые места в нашей стране?

— Есть. Это Завидово, где у меня был палаточный лагерь на тверской стороне Московского моря, Тофалария, куда я езжу с удовольствием в любое время, Памир, Алтай и Карачаево-Черкесия. Горы — это красота и воздух. Как говорил Высоцкий, «а горы манят».

— А Камчатка?

— Камчатку нельзя не любить. Но ее надо топтать ногами, что сейчас мало кто делает, ибо это и тяжело и сложно.

Я на Камчатке бывал много раз — и на рыбалке, и на охоте. Добывал медведя, лося, камчатского и корякского баранов. Увидеть Камчатку и насладиться ею без вертолета непросто и стоит немалых денег. Поэтому Камчатка становится недоступной.

 — А Африка? Некоторые охотники считают, что хоть раз в жизни, но в Африке нужно побывать...

— Был я там раз пять. Компанейское место. То есть без компании там делать нечего. Все сафари, кроме последнего, были у меня результативные. Своего слона с бивнями 82 фута я уже добыл, а стрелять антилоп мне неинтересно. И что там еще стрелять, в этой Африке? Слона второго? Для меня центр притяжения — родные хозяйства.

— Как Вы относитесь к законодательству в области охоты и к закону об оружии?

— Без закона не будет оружия. И нет смысла его нарушать. Хорошо, что сейчас вышли дополнения к нему в части релоудинга и увеличения срока действия разрешения на оружие.

— Вы член клуба «Сафари»?

— Нет, мне это неинтересно.

Изображение Фото из архива Сергея Успенского.
Фото из архива Сергея Успенского. 

— Вы многократный чемпион России по автоспорту, ЗМС. Вы тщеславный человек?

— Не знаю, но наверное, нет. Хотя, если на охоте хороший трофей добыл или чемпионат России по ралли выиграл, хочется себя по головке погладить, но в остальном…

— Сколько дней нужно провести в Москве, чтобы Вас потянуло назад в хозяйство, на природу?

— Не могу сказать. У меня ведь есть еще гонки, я до сих пор участвую в чемпионате России по ралли и являюсь на сегодняшний день его лидером.

Но когда я еду на тренировочной машине по дорогам общего пользования и вижу за окном леса, луга, отмечаю переходы зверей, я испытываю ностальгическое чувство и думаю: эх, мне бы сейчас на снегоходе любоваться зимним лесом да лося тропить!

 — Допустим, Вы нашли точок, где поют пять-шесть глухарей. Вы расскажете о нем другу или оставите его для себя?

— Конечно, приглашу друга или сам поохочусь, а вот если поют всего два-три петуха, то и сам охотиться не буду, и товарищам не посоветую. Пусть размножаются!

— Вы творческий человек?

— Думаю, да. Так сложилось, что я стал спортсменом-гонщиком, и это естественным образом вылилось в автомобильный бизнес. Я смог его выстроить, и он по-прежнему работает. А это тоже творчество.

Что еще почитать