Охота на Камчатского медведя не представляет собой никакого интереса

Работая на Камчатке в разных ее местах, я и мои друзья встречали медведей очень часто, и, как говорится, вплотную. Хочу подчеркнуть, что я полностью согласен, что это зверь весьма серьезный, которого надо уважать и относиться к нему с почтением.

Начну с событий, где я не был, так сказать, главным фигурантом.

Поэтому за полную в деталях правдоподобность не отвечаю.

Еще задолго до моего приезда на Камчатку геологические ознакомительные маршруты проводили такие значимые для Дальнего Востока люди, как В.А. Ярмолюк, Г.М. Власов, Ю.В. Жегалов и др.

Они пересекали всю Камчатку вдоль и поперек, месяцами находясь в движении караванами лошадей и людей.

В одном из таких походов двое молодых геологов отпросились у В.А.Ярмолюка на охоту, пока караван делал привал и производил перевьючку лошадей.

Они ушли вперед по ходу маршрута и почти сразу же на тундре встретили приличного медведя. Один из них выстрелил и промазал.

Медведь, как это обычно он делает, бросился на выстрел посмотреть, кто это производит такой шум. Подобное и я сам много раз наблюдал при собственных охотах.

Хочу сразу сказать, что охота на медведя на Камчатке не представляет собой никакого интереса, особенно когда в руках боевой карабин, и я очень скоро прекратил это занятие. Да и мясо медведя мне кажется не очень вкусным. Ребята бросились удирать, медведь довольно быстро догоняет их.

Бегущий сзади кричит ему: «Это не я стрелял». Страх загоняет их на первое же встреченное дерево почти без сучьев. Медведь, хотя охотники сидели не очень высоко от земли, не обращая на них никакого внимания, «пропилил» мимо и скрылся в стланнике кедрача.

К дереву, где сидят горе-охотники, подходит караван во главе с В.А. Ярмолюком. Он с удивлением спрашивает, что делают на дереве ребята, и сильной рукой похлопывает по стволу – дерево (сушняк) с треском обламывается, и добытчики с грохотом падают к ногам начальника...

Мы много раз встречали медведиц с медвежатами. Опыт показывает, что медведица серьезно защищает их. Главное, не попасть между медведицей и медвежатами. Тогда она прямо бросается на тебя, в других случаях она просто пугает, делает короткие броски в твою сторону и уходит со своими детишками.

Читайте материал "Охота на медведя на приваде: правда и вымысел"

Вот какой случай рассказала Галя Рычагова – геолог, с которым я проработал не один сезон. Это было в 1977–1979 гг. Я уже работал в Москве в научно-исследовательском институте и только иногда наезжал в отпуск – поработать на Камчатке.

Галя шла своим маршрутом, работая на геологической съемке. С ней был техник-геолог студент-практикант. Он нес образцы пород, аппаратуру и ружье. На одной из полян, покрытой ягодной кочковатой тундрой, они неожиданно выскочили на медведицу с двумя медвежатами и как раз попали между мамашей и детенышами. Медведица бросилась на них.

Галя со студентом упали между кочек и закрыли головы руками, про ружье студент забыл. Медведица прошумела где-то сверху и стало тихо. Галя и студент приподнимают головы.

С близкого расстояния медведица вновь прыгает на них. Геологи снова замирают между кочек. Так медведица, прыгая через них, не давала поднять головы, пока медвежата не отбежали на безопасное расстояние. Тогда медведица спокойно удалилась вслед за ними.

Теперь расскажу о двух случаях, которые были со мной и особенно запомнились. Я уже подчеркивал, что медведь – существо очень серьезное. Для меня это проявилось в следующем.

Я с рабочим (1961–1962 гг.) возвращался на базу партии из далеких увязочных маршрутов в районе р. Сторож. Возвращаться надо было, обходя Кроноцкий полуостров, километров 180–200. Верхом на лошадях мы бы покрыли это расстояние за 3–4 дня, а то и быстрее. Но мы потеряли одну из двух своих лошадей.

Читайте материал "Опасные медведи: из леса можно не вернуться"

Дальнейшее передвижение происходило так: лошадь шла до какого-то своего предела, потом останавливалась и ничем ее уже с места нельзя было сдвинуть. В этом месте мы располагались на ночевку.

Вот в одной такой ночевке, когда только-только занялся серый рассвет, я почему-то проснулся с тревожным ощущением в груди. Вышел из палатки поглядеть на нашу последнюю лошадку.

И вдруг увидел, что прямо на нее с края поляны двигается огромный медведь. Экземпляр действительно был уникальный. Я бросился в палатку за карабином, страх был только за возможность потерять единственную лошадь.

С карабином в руках я побежал наперерез медведю, но понял, что не успею встать между ним и лошадью. Лихорадочно стреляю вверх подряд один-два-три раза.

Раньше мне казалось, что выстрел из карабина довольно внушителен, а здесь какие-то невыразительные хлопки. И это только потому, что медведь, не поднимая головы, не обращая внимания ни на меня (я был от него в каких-то 15–20 м), ни на лошадь, прошел в непосредственной близости от нее и скрылся в кустарнике.

Медведь, видимо, думал о чем-то важном, своем, он был могуч, настоящий хозяин – мы явно в данный момент не интересовали его со своей хлопушкой. Даже лошадь от удивления не тронулась с места.

Другой случай. Я возвращался из одиночного маршрута к своей палатке под вечер (1979–1981 гг.). Усталость давала о себе знать. Рюкзак с образцами пород уже давил на плечи. Слева болталась офицерская планшетка с картами и мешала идти. Справа висело ружье, которое я протаскал весь маршрут без надобности, но с ним как-то спокойнее.

Читайте материал "Женский взгляд на нож"

До отдыха оставалось 3–4 км, я шел по берегу океана. Береговая линия здесь образовывала несколько протяженных бухточек, прерываемых каменными выступами, которые в отлив проходились хорошо, а в прилив их нужно было облезать поверху.

По мокрому песку пляжа каждой бухточки идти было как по асфальту, но любые препятствия меня нервировали, уж больно много сил было отдано работе. И вот такое препятствие в самой середине одной из бухт на пляже я заметил еще издали.

Поперек пляжа лежало огромное вывороченное где-то дерево. Корнями к воде, а кроной оно упиралось в уступ штормовой террасы. Уступ террасы невысок – всего 1,5 м, но крутой и сыпучий. Лезть на него мне не хотелось.

Подходя к дереву, я приметил, что накатывающиеся волны то шевелили только корни, а иногда накрывали его полностью. Были моменты, когда вода отходила, появлялся проход на пляже между деревом и прибоем. И я решил этим воспользоваться.

Крепко прижав руками планшетку и ружье, я рысью подскочил к дереву и когда самая крупная волна откатила, бросился в проход, чтобы с другой стороны дерева уже отбежать на более сухое место. Но, как оказалось, это придумал не только я.

С другой стороны этот маневр решил совершить довольно приличный медведь. Бегом, пока волна отошла, огибаю корни дерева и нос к носу сталкиваюсь с медведем. Только что был свободным же проход! От изумления я замираю, все крепче прижимая к себе планшетку и ружье.

Медведь от изумления сел на задние лапы, передние висят вниз как плети. Какие-то мгновения мы смотрим друг другу в глаза. Я вижу в его глазах просто человеческое изумление, которое не позволяет зверю даже поднять лапу. Все разрешается сильнейшим ударом мне сбоку.

Читайте материал "Тайна якутского ножа"

Я лечу в воде вниз головой, и когда волна отхлынула, я оказался у самой бровки террасы, метрах в 15 от прибоя, у верхушки дерева, так и не преодолев его. Вскакиваю весь мокрый, но целый, все так же прижимающий к себе ружье и планшетку.

Сквозь ветви вижу удирающего назад по террасе медведя, встающего на задние лапы и оглядывающегося на злополучное дерево. Все же пришлось с трудом залезать на террасу, обходить дерево и снова выходить на пляж.

Вылил воду из сапог и расхохотался. Да, девятый вал тоже не шутки. Дальше до дома все прошло благополучно...