Вдруг на небольшой высоте с криками тчуррр… тчуррр стремительно пролетает стайка птиц с глинистого цвета пятнистым оперением и черным брюшком.
Это чернобрюхие рябки, жители пустыни, спешат на водопой, который находится от места их гнездовий порой за десятки километров.
Чернобрюхий рябок птица выводковая. Появившиеся на свет, их птенцы сразу же начинают кормиться самостоятельно, в отличие от птенцов гнездовых птиц, которых родители вскармливают до вылета из гнезда, а иногда и докармливают уже летающих.
Пища-то птенчикам в пустыне есть, многочисленные насекомые и зернышки трав, а воды нет совсем. И хотя рябки своих деток не кормят, но воду им приносят в зобах и якобы в намокших перьях, возвращаясь с водопоя.
Этим и отличаются рябки от всех выводковых птиц, они как бы наполовину гнездовые. Во всяком случае, так можно считать.
Наблюдать за прилетевшими к водичке рябками мне приходилось часто, видел, как они заходят в воду по брюшко, пьют и плещутся, смачивая свои перышки.
А что птенцы склевывают капли воды с мокрых перьев родителей, как утверждают некоторые авторы, я не видел никогда, и вряд ли все это так, за время длительного полета в жарком и сухом воздухе все перышки у них, скорее всего, успевают высохнуть.
Однако утверждение такое существует, а на чем оно основанно и кто все это видел, нигде не сказано.
Объем мутной воды в зобе у рябка-самца порядочный, примерно полстакана. У нас даже ходила байка среди коллектива о заблудившемся геологе, якобы сшиб он выстрелом летящего рябка, выпил воду из его зоба, тем самым и спасся.
Об этом я уже упоминал в материале о садже, а добывать возвращавшихся с водопоя рябков мне приходилось, хотя точное количество воды в их зобах я не определял, и мокрого оперения у упавшего после выстрела рябка что-то не припомню.
На водопоях и основывались мои охоты на рябков. Величиной они с нашего вяхиря, мясо суховатое и жесткое, как и у их ближайших родственников — саджи. По цвету оперения они почти не отличаются, лишь величиной саджа поменьше.
На водопой летают иногда вместе. Летят утром, примерно с 8 до 10 часов, и ближе к вечеру. Местное название рябков и саджи — бульдуруки. На них охотился я часто, находясь в экспедициях, позже охоту стали разрешать только на саджу, потому как численность рябка с каждым годом падала, но рябки все равно попадали под выстрелы, уж больно похожи на саджу, немудрено и перепутать.
А сейчас и вовсе рябок оказался в Красной книге. О причинах мне судить трудно, скажу лишь, что там, где я охотился, других охотников не было, даже мои коллеги по экспедиции предпочитали иные охоты и тратить патроны на такую малопривлекательную дичь не считали нужным. Может быть, позже что-либо изменилось.
Единственный способ охоты — из скрадка на их подлете к водопою. Осторожностью рябки не отличались, хотя стрельба влет простой не была. Полет у них быстрый, прямолинейный, на высоте вполне доступной для обычного дробовика. К ружью очень крепкие, патроны я снаряжал «четверкой», иногда и «тройку» использовал, а норм отстрела тогда не было, и добыча обычно бывала богатой.
Однажды в жилом домике вместе со мной проживали геолог, техник-геофизик и механик по буровым установкам. Все трое предпенсионного возраста. По выходным я приносил с охоты связку бульдуруков, бросал под раскладушку, и на этом мои домашние обязанности заканчивались.
Деды предупреждали меня, чтобы я не ходил на ужин в столовую, сами готовили дичь на электроплитке, и по вечерам мы трапезничали в своей компании. В тот полевой сезон другой пернатой дичи в окрестностях не было.
Иногда рябка охотники путают с рябчиком. Видимо, они никогда не охотились в пустынях и, очевидно, даже не знают, что такие птицы в природе существуют.
Комментарии (0)