Вот и однажды случилось так, что на весеннюю охоту мы с приятелем выехали, придерживаясь этого же принципа.
Вышли из поезда на крошечной станции и подались по наезженной трактором дороге прямо в лес, благо весь пристанционный поселок можно было миновать минут за пять.
Весна, светит солнце, дорога и лесные поляны оттаяли, а в ельниках еще кое-где лежит снег. Кругом птичий гомон, перестук дятлов и море голубых подснежников.
В рюкзаках за спиной запас непритязательной снеди, котелки, спальные мешки да кусок полиэтилена для навеса на случай непогоды.
А еще ружье и патроны, о которых мой приятель говорит: «Возьмем – вдруг понадобятся».
Теоретически задача у нас довольно простая: разбить лагерь в месте, от которого можно было бы не далеко ходить на тягу и попытаться найти тетеревов. Кроме того, нашей мечтой было разведать глухариный ток.
Мы были уже достаточно опытными охотниками и понимали, что найти самим глухариный ток наскоком, всего за несколько дней, практически нельзя. Для этого нужно колоссальное везение.
А вот получить хотя бы общую наводку от местных жителей с тем, чтобы на следующий год провести поиски уже в конкретном месте, – это вполне возможно. Забегая вперед, со всей определенностью могу сказать, что довольно часто этот метод себя оправдывал.
Идем уже более двух часов, дорога зимняя, лесовозная, признаков близкого жилья невидно. С обеих сторон стоит стена хвойного леса. В основном крупный ельник, и это совсем не то, что нам надо для стоянки. Следов на дороге немного, и в основном лосиные. Довольно часто слышен шум перепархивающих рябчиков и их веселое посвистывание.
Проходим еще минут сорок, и вдруг сзади раздается шум. Взлетел глухарь, использовав свой любимый прием. Затаился где-то в вершине ели, переждал опасность, а потом и поднялся. Самой птицы мы не видели – только хлопот крыльев да качающиеся ветви. Радуемся этому маленькому событию.
Неважно, что не знаем места нахождения тока, главное, что глухари здесь есть.
Читайте материал "Тверской Конец: загадочное место для лосиной охоты"
Наконец местность начинает меняться. Появляются как заросшие, так и свежие лесные вырубки. А вот и заброшенные поля, покрытые мелколесьем с большими чистыми прогалами и кустарником.
Выходим к небольшой речке, переходим ее вброд по камням и тут же находим высокий, прогретый солнцем бугор.Решаем разбить лагерь в небольшой березовой роще под одинокой сосной.
Валежника для дров хоть отбавляй, вода из речки рядом, да и тяга по вырубкам и мелколесью должна быть неплохой. Опять же токующим тетеревам на заброшенных полях должно быть раздолье.
Таскаем сено для подстилки из остатков прошлогоднего стога к большому неудовольствию местных мышей, расстилаем поверху спальные коврики, а потом и спальники. Над всем этим нехитрым сооружением натягиваем пленку в качестве тента. Ложе готово, теперь дело за костром, незамысловатой горячей похлебкой и чаем.
Пока обустраиваем жилье, то и дело задираем головы – на север непрерывными косяками с гоготом идут гуси, но высоко – вне выстрела. Человеческое жилье где-то не так далеко: слышен лай собак и кукареканье петуха. И это хорошо, с точки зрения сбора интересующей нас информации о глухарях.
Полные блаженства, рассуждаем о том, что прелесть весенних дней, если, конечно, они сухие и теплые, в отсутствии комаров и прочей крылатой нечисти. Но бог мой, как редки весной такие деньки на нашем севере!
Часа за два до вечерней вальдшнепиной тяги поднимаемся и решаем сходить на разведку. Да и места, где лучше стать, не грех выбрать заранее. Расходимся в разные стороны. Решаю пройти немного вдоль речки.
Вскоре на берегу обнаруживаю свежие бобровые погрызы, а вот и плотина, перед которой довольно большое зеркало воды. Из залитых прибрежных кустов, сверкая белыми подкрыльями, взлетает стайка северных уток. Любуюсь их полетом и вдруг слышу хруст. Все ясно – где-то рядом бобр.
Очень хочется увидеть лесного строителя за работой, потому что застать его на берегу днем большая редкость. Пытаюсь двигаться под звук разгрызаемой древесины, но бобр не глухарь, и в результате вместо зверя вижу только круги на воде от мощного всплеска.
Проходя через большую поляну, окруженную высоким березняком, обнаруживаю кучки тетеревиного помета – их много. Видно, крупная стая кормилась в зимнюю стужу на березах. Затем, перед заходом солнца, птицы с высоты деревьев ринулись в снег, переночевали в лунках и надолго оставили следы своего пребывания.
Читайте материал "Какой будет весна 2018?"
Наконец нахожу подходящее место для тяги. Это поросшая березняком вырубка. Посреди нее течет ручей, разливающийся в довольно широкое, но неглубокое болотце. На вырубку ведет старая тракторная дорога, по которой, видимо, когда-то вывозили лес. Решаю стать в месте выхода дороги на вырубку. Авось вальдшнеп потянет вдоль чистого просвета между двумя лесными массивами.
А вот и поваленное дерево, на которое можно присесть в ожидании тяги. До нее еще минут сорок. Только-только присел, как услышал посвист рябчика: «ти-ти-титирититити» – ага, думаю, петушок. От нечего делать достаю манок. Рябчик сразу же откликается, «вот что значит весна», – думаю про себя, а вот и шум крыльев при перелете. Свищу еще несколько раз – все тихо. Видно, где-то сфальшивил. Убираю манок и, не шевелясь, сижу.
Вдруг слышу шорох прошлогодней листвы на земле. Не двигаюсь, кошу лишь глазом в сторону звука. И вот почти из-за спины бегом появляется хохлатый красавец, спешащий на бой с соперником.
Отважный боец пробегает не дальше метра от моей ноги и скрывается в кустах. «Беги, парень, набирайся силы, помогай подруге летом воспитывать выводок, да не попадайся мне осенью», – напутствую я петушка на прощание.
Потихоньку начинает смеркаться. Пора. Встаю с дерева, на котором сидел, и, заняв боевую позицию, начинаю прислушиваться. А вот и первый «разведчик», летит себе не спеша, с хорканьем, но далеко и высоко над кромкою леса. Этот – не наш.
Минут через десять хорканье раздалось совсем близко. Это, возможно, «наш» – и точно. Прямо на штык на высоте метров пятнадцать поперек дороги выскакивает темный длинноклювый силуэт.
Вскидываюсь, бью раз за разом, и птица, круто сбросив высоту, спокойно улетает. Через несколько минут все повторяется в той же последовательности. Только вальдшнеп пересекает дорогу не справа, а слева от меня, а в остальном – все тот же мазила.
С самых первых дней моего увлечения охотой терпеть не могу стрельбы «на штык», да еще когда птица прямо над головой. Я почти всегда заранее чувствую промах, стволы с мушкой заваливаются не весть куда, и «пудель» обеспечен. Пропустить же птицу и бить в угон в данном случае не получается. Дорога узкая, и противоположный массив леса расположен слишком близко.
Решаю поменять место и встать рядом с болотцем. Над тем местом, откуда только что ушел, опять протянул вальдшнеп, а у меня ничего. Со стороны, где по моим расчетам должен быть мой приятель, слышатся несколько выстрелов. «Уж он-то стрелок отменный – не промажет», – думаю я.
Но вот опять хорканье, и показывается птица, она летит чуть в стороне, как раз для бокового выстрела. Ловлю вальдшнепа на мушку, а затем выношу ее вперед, как учили на стенде. Мысленно уговариваю себя плавно вести стволы перед птицей, не останавливаясь во время выстрела, и жму на спуск.
Читайте материал "Охотничье следопытство: секреты и тонкости"
Вальдшнеп свечей взмывает вверх и, начиная вращаться винтом, неожиданно быстро падает в воду, подняв небольшой фонтанчик брызг. Вот она – первая охотничья добыча нынешней весны. До конца тяги я взял еще одного вальдшнепа и по двум промазал.
По нашим московским меркам тяга была хорошая. Я насчитал двенадцать птиц, которых видел и слышал, причем половина из них прошла на выстрел. Да и пары добытых вальдшнепов, по моим понятиям, вполне достаточно. Уже в темноте возвращаюсь в лагерь. Приятель взял трех птиц и тоже был весьма доволен.
За кружкой чая перед сном обменялись впечатлениями об увиденном и услышанном. Оба пришли к единодушному мнению, что тетеревов здесь довольно много. Их вечернее бормотание слышалось со всех сторон. Однако особенно интенсивно оно звучало примерно из одного и того же места. Утром решаем встать пораньше и это место проверить. Сказано – сделано.
На следующий день с рассветом идем искать тетеревиный ток.Ток оказался не далее как в двух километрах от нашего лагеря, на слегка заросшем кустарником поле. Да еще какой ток! На земле и на отдельных березах бормотало, чуфыкало и просто сидело более двух десятков птиц.
Большая часть петухов токовала на земле, а на деревьях, наблюдая за всем происходящим, восседали в основном куры. Столь большого и концентрированного тока я никогда не видел.
Лишь однажды я наблюдал ток, где по приблизительным подсчетам было более полусотни птиц. Но этот ток был не на земле, а на льду озера. Закрайки у водоема уже оттаяли, и на тетеревов можно было любоваться только издали.
В данном же случае, пользуясь отдельными кустами как прикрытием, мы умудрились подойти к птицам метров на сто пятьдесят. План завтрашней охоты созревает мгновенно. Почти в центре тока лежит небольшая копна прошлогоднего старого сена. Вот там-то и решаем устроить засидку, а вернее залежку.
Читайте материал "Сроки весенней охоты 2018"
Известно, что нашему брату-москвичу, который вырывается на весеннюю охоту всего на несколько дней, не по зубам тетеревиные тока, если там кто-нибудь заранее не построит шалаши. Требуется как минимум пара недель, прежде чем птицы привыкнут к подобным, новым для них, сооружениям и перестанут их избегать.
Поэтому мы стали практиковать подобную охоту путем выхода на тетеревиный ток с вечера с последующей там ночевкой. Практикой проверено, что птицы не боятся лежащего человека даже посреди токовища, особенно если он накрыт куском маскировочной сетки.
Для такой охоты нужен спальник, в котором можно переночевать, и несколько вешек. Вешки втыкаются в землю на расстоянии примерно сорока-пятидесяти шагов от места ночевки. Поскольку стрелять приходится лежа, да еще часто в предрассветном сумраке, когда ориентироваться в расстоянии весьма трудно, вешки – вещь незаменимая.
В лагерь уходим тихо, стараясь не потревожить токовище. На обратной дороге случайно набредаем на свежую вырубку, сплошь усеянную строчками. Ну что может по вкусу сравниться с этими весенними грибами, а тут у нас в рюкзаке нашлась еще и пара луковиц.
Тянем жребий, кому первому идти на ток, и этот жребий выпадает мне. Перед тем как пойти к месту тяги, захожу на ток и обустраиваю будущую ночевку. Взяв опять двух вальдшнепов, возвращаюсь уже в темноте. Тетерева часто прилетают к месту токовища еще с вечера и ночуют на деревьях. Поэтому стараюсь не шуметь и пользоваться фонариком по минимуму.
Залезаю в спальный мешок, заряжаю ружье единицей, накрываюсь маскировочной сеткой и блаженно засыпаю. Спать можно часов до трех. В три часа срабатывает мой внутренний будильник. Небо чистое, звездное, луна уже почти скрылась, и восток начинает чуть-чуть светлеть. Слегка подмораживает, но утро, похоже, будет что надо.
Переворачиваюсь на живот, подтягиваю поближе ружье и спускаю предохранитель. В полной тишине лежу минут двадцать. Но вот где-то совсем недалеко раздается громкое хлопанье крыльев, и на землю опускается еще не видимый во тьме петух. Сел и затих – наверно, прислушивается. Считается, что это токовик, зачинатель всего игрища.
Мертвая тишина стоит еще минут десять. А потом с места посадки начинает раздаваться бормотание. Оно прерывается громким и чистым звуком чуфыканья и хлопаньем крыльев. Согласно литературе, токовика ни в коем случае стрелять нельзя, потому что без него весь ток распадется.
Прислушиваюсь к токованию первого петуха и про себя решаю, что, вероятно, все в порядке и ток начинает «работать». Между тем, как бы в ответ токовику, слышна посадка, а затем и звуки токования еще одной птицы, а потом еще и еще...
Наконец начинает полегоньку светать, и я уже различаю силуэты птиц. Сидят они все по отдельности. Каждый тетерев, занимая свой участок, бормочет, подпрыгивает во время чуфыканья, хлопает крыльями и делает небольшие пробежки. Картина неповторимая.
В рассветном полумраке птицы кажутся огромными, и если бы не вешки-ориентиры, давно бы не удержался от выстрела. Зрелище – глаз не оторвешь, но я же на охоте. Беру на прицел, как мне кажется, ближайшего петуха и, постоянно сверяясь с ближайшей к нему вешкой, жду.
Мои предположения оправдываются. Петух, хотя и очень зигзагообразно, во время своих перебежек приближается ко мне. И вот моим ожиданиям настал конец – тетерев пересек намеченный рубеж, после которого можно стрелять. Тщательно прицеливаюсь и бью.
Читайте материал "Леший леса: глухарь бывает заколдованным"
Видимо, по инерции птица пробегает еще пару шагов, хлопает крыльями и замирает. Все кончено, лишь слышен шум улетающих тетеревов, и поляна пустеет, будто здесь ничего и не было. Любуюсь трофеем, у него особенно хороши алые брови, белоснежное подхвостье и широкая иссиня-черная лира хвоста. Однако пора и восвояси, собираю пожитки и направляюсь к лагерю.
Проходя краем болота, вдруг вижу, как из-за леса медленно и плавно вылетает большая стая журавлей. Неожиданно журавли делают большой круг и с громким курлыканьем опускаются на землю недалеко от меня. Замираю на месте, и не зря.
Потыкав землю длинными клювами, некоторые птицы начинают подпрыгивать вверх, взмахивая крыльями и перебирая стройными ногами. Все ясно, мне очень повезло и я стал свидетелем редкого зрелища – свадебных танцев журавлей. Восходящее солнце, блеск легкого инея на земле и туманная утренняя дымка придавали сказочное очарование этим выдуманным самой природой танцам.
Очутившись в лагере, застаю приятеля за приготовлением завтрака. Демонстрирую красавца-петуха и рассказываю, как все происходило. Мой напарник слушает внимательно и задает много вопросов – ведь сегодня в ночь его очередь идти на ток. Но на следующее утро на току ему не повезло.
Погода была такая же прекрасная, птицы прилетели и начали токовать, как обычно. Но то ли мой вчерашний выстрел их насторожил, то ли приятелю просто не повезло – не знаю. И тем не менее ни один петух к нему на выстрел не приблизился.
Пролежав все утро безрезультатно, он решил, что если гора не идет к Магомету... Одним словом, он выбрался из-под сетки и по-пластунски решил подкрасться к тетеревам поближе. Но не тут-то было.
Петухи, увлеченные игрой, возможно, его и подпустили бы, а вот куры, сидящие на деревьях, нет. С громким тревожным квохтаньем они поднялись в воздух, и тут же вслед за ними взлетели и петухи.
Одним словом, как охотнику ни было обидно, но номер с Магометом не прошел. После завтрака решаем сходить в деревню в надежде получить интересующую нас информацию о глухарях.
Не прошли мы по дороге и полукилометра, как путь нам пересек заяц. Двигался он не спеша, деловито и почти не обращая внимания на нас. Сейчас у зайцев гон, и днем на лежку, как обычно, они не ложатся, а шастают по лесу в поисках партнера или партнерши. Но как они отличаются от птиц с их франтоватым брачным нарядом!
Наш заяц был весь облезлый, шерсть на нем торчала клоками, где уже серая, а где еще белая. Одним словом, если это и кавалер, то вид у него был очень замызганный.
Почти на подходе к небольшой деревеньке, которая разместилась на берегу еще покрытого льдом озера, нас догоняет незнакомец. На нем форменная фуражка лесника, а на плече лопата. Мы представились, и он тоже назвался. Звали его Петром.
Читайте материал "Межняк: глухарь и тетерев в одном лице"
Угостили нового знакомого сигаретой, и он пригласил нас к себе в гости. Во дворе дома, где жил Петр, нас приветствовал громким веселым лаем крупный, но несколько худоватый пегий выжлец. Хозяйка, угостив нас горячей картошкой и молоком, убежала на ферму к телятам.
Оказалось, что Петр работает лесником, а жена в колхозе, дети разъехались кто куда, и живут они теперь вдвоем. На наши расспросы об охоте Петр отвечал, что он охотник с детства и предпочитает охоту с гончей. Он провел нас в чулан и показал большую связку заячьих шкурок и чуть поменьше – лисьих.
Кроме того, мы увидели большую шкуру рыси. На вопрос, как был добыт зверь, Петр ответил, что довольно легко – из-под собаки и на земле. Стрелял он двойкой. Перед самым уходом мы начали выспрашивать Петра о главной цели нашей разведки – глухарином токе.
В ответ Петр сказал, что сам он не охотник до этой дичи – слишком рано надо вставать. Но до недавнего времени ток здесь существовал, и довольно недалеко от деревни. Этот ток, по слухам, был очень хороший – петухов десять, а то и пятнадцать. Однако года три назад сосняк, где токовали птицы, был вырублен.
Поэтому теперь глухари, похоже, рассыпались по всему лесу и токуют либо очень небольшими группами, либо вообще поодиночке. Получив такую малоутешительную информацию, мы совсем уж было собрались уходить.
Однако на прощание Петр, видимо, чтобы нас подбодрить, предложил приехать к нему осенью на охоту с гончей. По его словам, зайцев в округе полно, и это предложение нас крайне заинтересовало.
По возвращении в лагерь потихоньку начинаем собирать вещи.
Срок нашей вольной жизни подошел к концу. Завтра на поезд, и здравствуй, столица!
Комментарии (0)