Изображение Иман: охота только для туземцев
Изображение Иман: охота только для туземцев

Иман: охота только для туземцев

Район Имана около Санчихезы является туземным заповедником. По законам здесь могут охотиться только туземцы. Сделано это как для охраны интересов туземного населения, так и для охраны зверя. Лишь туземцы с их знанием тайги и звериных путей умеют охотиться так, что не распугивают таких осторожных зверей, как изюбри, и зверь остается плодиться в заветном участке тайги.

Стоило появиться русскому селению, как зверь стал покидать леса, обезумев от людского запаха, от неосторожных выстрелов, и стадо изюбров, вопреки всякому инстинкту самосохранения, вышло к самым баракам Дальлеса в верховьях реки, чего никогда в прошлые годы не наблюдалось.

Туземцы требовали удаления этого постороннего населения из их лесов.

Законы сложной туземной охоты, ее старинный обычай я узнал из рисунков, которыми наградили меня орочоны и гольды. О них скажу позднее.

Лучший и наиболее ценный зверь на Имане — изюбрь; хорошие панты стоят до трехсот рублей и выше. У берегов рек ловится выдра. Орочон берет свое семейство, палатку и уезжает на месяцы жить по Иману, меняя стоянки.

Он ездит на солонцы за изюбром и выслеживает выдру. На одном рисунке у меня выдра изображена на чертеже реки Имана. Рисовавший орочон заставил меня на обороте сделать надпись, что выдра эта для кооператива. Соболя ловят здесь ловушками, напоминающими длинные воронки.

Медведь — частый гость этих мест. Он выходит к берегу, к стоянкам. На моем рисунке человек поставлен против медведя в зимней одежде, на лыжах, в руках у него не ружье, а копье. Медведь широко раскинул лапы и развернул, насколько возможно, пасть. Он изображен как хозяин леса, недовольно встречающий пришельца.

Самым страшным зверем является тигр, встречающийся теперь уже редко. Однако почти каждый из рисовавших орочон участвовал в охоте на тигра.

Читайте материал "Секретный соболь: о делах с пушниной в стране"

Один из них изобразил целое событие, украсив рисунок надписями, что охота была в 1927 году, что эту собаку звали Цаха, а эту Хандан, что Хандан умерла от лапы тигра. Рисунок этот превратился почти в письмо или дневник.

Если бы он был выбит на камне, то напоминал бы древнейшие изображения, оставлявшиеся на скалах охотниками, не имевшими письменности. Лучшее изображение тигра мне дал охотник Каланзуга, но о нем мне придется сказать ниже.

Изображение ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА 

Сын Юциса — десятилетний подросток. Он растет, как все орочонские ребята. Здесь ему негде учиться, и любимая забава его — ружье. Вообще здесь трудно и странно представить человека без ружья, владеть им нужно с самого раннего возраста.

Охотник Василий Аянка подал мне письмо с жалобой на нарушение прав охоты. Привожу это письмо в сокращениях, сохраняя тот язык, которым оно написано:

«Калининского района, Хабаровского округа. Вершина Иман. Наша туземцы-охотника совсем не может охотать. Спортит на берегу русской охотник-старовера. Пешком ходит на охота, а зверь нюхает у него дорога. Зверь все убежал. Палит огонь, и варит кушай. Тогда зверь ходит на солонца — «хочу кушай»: нюхал и убежал.

Его (старовер) спит близко солонца — караули изюбра. А изюбрь нюхал: люди сидит и палит огонь — убежал все.

А наша туземец охотай не так. Совсем другой дело охотай. Летом ходит на амирочке, двои маленьки весло и двои маленьки соста — так приблизительно одно местра длиньше.

Читайте материал "Промысловая охота во время войны"

Когда сибка (шибко, сильно) ветер тоже не ходит на солонца. Когда тихо, хорошо погода, тогда на охотай. А когда ходит на охоту из палатка, можно поставить три версты далека из солонцу. Тогда можно потихоньку ходить на солонцу.

Кушай варит — тоже какой зверь ни ходит места. Нимножку огонь и палит. Скоро варь готовы... Кушай, котора варили, бросай на воду. Тогде зверь не могу нюхай — убежала не буди. Наша орочона живи всегда на сопку, только не испугает зверь. Наша все знает, куда хорошо, куда плохо».

Изображение ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА 

Я познакомился с лучшим охотником, которого уважало все население. Имя его — Хайсу Каланзуга.Он вошел в лавку, когда орочоны рисовали.

Только что с охоты, и в руках у него были шкуры.В лавке двигался он медленнее других. На охоте, в погоне за зверем этот человек, наверное, совсем другой, чем здесь. Здесь он кажется немного тяжеловесным, а лицо его слишком сонным и спокойным. С этого гладкого лица глядят живые черные брови и блестят маленькие глазки.

Он вошел, поздоровался со мной и, облокотившись на прилавок, стал смотреть, как рисовали охотники. Смотрел он зорко и как будто очень издали.

— Орочона рисовать, всю жизнь надо много думать,— сказал он мне. — Орочона рисовать очень трудно.

Он опять сказал эти слова в какую-то высоту, вдаль, и эти слова не смешивались ни с чем, что происходило в лавке. А лицо его будто и не на меня смотрело. Я чувствовал, что стою перед человеком, прошлое которого все в лесу.

Каланзуга взял бумагу и карандаши и пошел медленно с женой, которая купила в лавке мануфактуру. Среди толстых кукурузных стеблей едва просвечивала та дорожка, какой ушел Каланзуга.

«Вот уйдет опять на охоту, — думал я, — те таинственные для меня силы, которые держат его в лесу, уведут его, и я не увижу его, не смогу с ним поговорить».
Но я увидел Каланзугу, хотя поговорить с ним и не смог.

Изображение ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА
ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ АРХИВА ПАВЛА ГУСЕВА 

Утром следующего дня я стоял на тропке возле лавки. Мимо меня утиной своей походкой шел Хайсу Каланзуга. Он неожиданно остановился и вытащил три смятых листа бумаги. Он их стал мне показывать, как показывают чертеж.

Читайте материал "Ловля щуки зимой на небольшой глубине"

На одном листе был изображен полосатый страшный тигр с вывороченным на людей злым взглядом. Он стоял на задних лапах, поднявшись, как человек, обнаружив свою пасть со смертельными зубами, раскрыв когти на лапах.

Вокруг тигра стояли три дерева с таким видом, точно они в чем-то помогали, прислуживали тигру. А против тигра стояли два треугольника с ногами, со слепыми лицами, с привинченными руками. Один стрелял в тигра. Другой всадил ему в грудь копье...

Так и живут в Уссурийском крае. Зимой собака таскает человека на нартах. На нартах же идет и переносное жилище орочона, и его семья. Он ставит зимнюю палатку, чинит лыжи и идет по следам зверя. То, что бьет, все идет кооперативу.

Из собрания Павла Гусева.
Текст печатается с сокращениями

Что еще почитать