Охота делает мужчину мужчиной

Писатель-драматург Сергей Алексеев — опытный охотник, сын промысловика, с ружьем не расстается с самого детства, а страсть к ружейному лову воплощает в своих произведениях. В его книге-биографии «Ох, охота!» многочисленная таежно-оружейная практика чередуется с философскими размышлениями о роли охоты в судьбе России и в становлении личности мужчины.

Сейчас писатель живет отшельником в отрезанном от цивилизации поселке на Северном Урале, и «РОГ» стоило больших трудов отыскать его, чтобы пообщаться.

Вы — опытный медвежатник, лосятник, поэтому, думаю, стоит начать с нарезного оружия. Что имеете в арсенале, как используете?

— Разного нарезного оружия через меня прошло немало, от «мосинок» до разных двуствольных штуцеров. Сейчас охочусь с Browning BAR калибра .338, но перед ним долгое время имел «Тигр» 7,62. Очень удачливая, добычливая была винтовка, поэтому немного про нее сперва...

Купил я «Тигра» где-то в году 1995-м, и на первой же охоте понял, что это — МОЯ винтовка! Помню, привез вечером, только удалил заводскую смазку, все еще тугое, неразработанное, а с утра запланирована охота. Края были вологодские, вечером не было мороза, а к утру ударило -25.
Выехали на «Буранах», охота была загонная. Егеря ушли в загон, нас поставили на номера. Стою я на просеке, возле поленницы, оставшейся от лесоповала, снегом засыпанный, замерз как собака, одевался-то совсем не на такой мороз! Жду, горюю — смазку с винтовки наспех удалил, надо было керосинчиком все промыть, а сейчас она замерзнет, выстрела не получится. Хорошо, что крайним поставили, скорее всего, до меня лось не дойдет...

Загонщики орали-орали, потом затихли. Жду. И вдруг вижу, за поленницей из кустов высовывается голова: лось осторожно осматривается, вертит башкой налево, направо… Получается так, что если стрелять, то пуля пойдет в направлении соседнего номера, а он от меня метрах в двухстах стоит! И я начинаю красться вокруг этой поленницы, попутно чертыхаясь на замерзший предохранитель, который сдвинуть не могу — настолько он тугой стал.

Кое-как сдвинул, выстрелил. Лось прыгнул вперед, завяз в сугробе и повалился на бок чисто битый. Оказалось, что пока загонщики шумели, лось пошел тихонько вдоль номеров, за их спинами, и вышел на меня метрах в пятидесяти. И вот так я в первый раз обновил этот карабин. Толком не подготовив, без оптики, с открытого прицела. И из этого «Тигра» за все время владения практически ни разу не промазал. Каждый год бил лося, кабана, медведя. Один был промах, но это было уже после долгих лет владения, и я от карабина сразу избавился.

— Почему? Примета? Иные «тонкие материи»?

— Да нет, просто обещание такое было… У «Тигра» стоял штатный армейский четырехкратный прицел, я с ним много лет успешно охотился, а как-то перепал мне другой отечественный, шестикратный. Поехали в карьер его пристрелять, сделал пару выстрелов на сотне метров — первый в девятку, второй в десятку. Ну, думаю, достаточно… Вскоре сажусь с ним на кабана на лабаз.

Выходит средний такой кабанчик килограммов на сто, я стреляю, а кабан — прыг в кусты! Думаю, да быть такого не может! В оптику, да за полсотни метров… Слез, посмотрел: ни крови, ни стрижки — ничего, пусто. Егерь подходит — ну что, машину подгонять? Я ему — да не поверишь, промахнулся! А он обрадовался, аж заплясал — давно у меня просил этот карабин, и я ему в свое время поклялся — как первый раз промажу, так подарю.

Долго ему ждать пришлось, но дождался — я подарил, все честь по чести, даже гравировку подарочную заказал. Он из него потом много и метко стрелял, а впоследствии рассказал причину того моего давнего промаха — оказалось, я забыл протянуть винты кронштейна прицела во время пристрелки, и после второго пристрелочного выстрела в карьере он сбился, а я, довольный, убрал ружье, думая, что оно хорошо пристреляно, и знать не знал…

— Как иномарка в сравнении с отечественным карабином?

— Ну, это не первая моя нарезная «иномарка», и штуцера были хорошие, и болты. Да я бы не сказал, что рвался целенаправленно менять «наше на не наше»… Друзья, конечно, подтрунивали — дескать, солидный человек, а до сих пор ходишь с этой «кочергой», да и тот промах с обещанием подарить карабин вовремя оказался, все же винтовке много лет было, неплохо освежить. Начал искать «Тигру» замену, посоветовали Browning BAR в .338 калибре — дескать, карабин и калибр, как принято говорить, «одного выстрела», подранков не бывает! Хотя, надо сказать, и с «Тигром» у меня ни одного подранка не было, медведя за 100–150 метров только в голову стрелял, лося — в шею или по лопатке.

Если изредка и уходил, то метров через 100 максимум ложился. Но взял и не жалею. Карабин тяжеловатый, со стальной, а не легкосплавной коробкой, не для ходовой охоты, но для засидки просто безупречен, а именно так я в последнее время и стреляю. Поставил на него сразу прицел Swarovski с переменой кратностью от 6 до 9, до конца жизни такого ружья хватит!

— В последнее время у многих владельцев импортного оружия возникли проблемы с боеприпасами. Отечественных патронов нет в калибре .338, да и грех запихивать их в такой карабин… Как выходите из положения?

— Если охота любительская, а не промысловая, оружие пристреляно, а охотник — хороший стрелок, то проблемы с патронами даже при их дефиците не столь существенны. Я вот купил некоторое время назад пару пачек по 20 патронов и сейчас трачу один-два патрона в сезон. Один патрон – один лось или медведь. Так что хватит еще надолго. Но и, естественно, важно бережное обращение с оружием. Если винтовку с оптикой не валять по багажникам, то прицел не сбивается годами, тратить патроны на периодическую пристрелку не нужно, и фактически каждая пуля — трофей.

— Что-то еще из интересного нарезного сейчас имеете?

— Есть еще одна винтовка — так, больше для души, из прежних времен... Американский винчестер 1919 года выпуска, мелкашка калибра 5,6, модель 51. Это винтовка не со «скобой Генри» и трубчатым магазином, с которыми обычно ассоциируются винчестеры, а с болтовым затвором и отъемным магазином... Тяжеленный толстый ствол — а-ля наш тировой ТОЗ-8 — тот, который кличут «ломом с просверленной дыркой». Но «американец» выглядит, конечно, изящнее. Это относительно редкая модель, и кто его не видит, все поражаются — без малого 100 лет ружью, а как работает механика! Затвор звучит, как поцелуй, кучность превосходная!

— Перейдем к гладкостволу — что имеете из «гладкого», как охотитесь с ним?

— А вот не охочусь и не имею! С гладким стволом я намеренно распрощался, в руки больше не беру, все раздарил и распродал... Давно перестал ходить на зайца, на утку, на боровую. С детства настрелялся настолько, что сейчас уже просто жалко. Доживаешь до такого возраста, что пропадает азарт к охоте на мелкую дичь. Хожу только за кабаном и за лосем.

Из гладкого оружия было очень много разного, но в основном все рядовое, российское, ТОЗы и ИЖи, ничего особо интересного. Вспоминается только одно ружье... В начале 90-х все стало по талонам — деньги у народа еще имелись, а купить было уже нечего... И вот мне предложили приобрести штучную, ручной работы, двустволку, которая стоила примерно, как автомобиль «Жигули». Машину я незадолго до этого уже успел купить через Союз писателей и поэтому решил приобрести это ружье в качестве вложения средств.

Ружье было ижевское, но почему-то без обозначения модели. Как оно в лицензии было записано, уже не вспомню. Делал их «под крышей» завода некий мастер-надомник, гравировка на колодке красивая очень, орех резной на прикладе — в лес выносить страшно! Но интересно не это, а то, что к ружью шло четыре пары стволов!

В гладком 12-м калибре пара классический чок-получок, пара цилиндров пулевых, пара раструбов дробовых(!), и пара нарезных — 9 мм под медведевский 9х53 и 5,45 под автоматный патрон(!), которых тогда вообще не продавали... Такое странное сочетание калибров объяснялось тем, что ружье готовили в подарок послу какой-то зарубежной страны, еще при Брежневе. А потом эта страна переметнулась из стана строителей коммунизма к буржуям, дарить ружье передумали и продали коллекционеру.

— Как же сложилась судьба этого ружья?

— Ружье, в общем-то, оказалось неоднозначное… К примеру, нарезные стволы были плохо сведены: разброс между попаданиями «девятки» и 5,45 на ста метрах составляло около 25 см. И оптику некуда поставить — кронштейна нет. Зато гладкие стволы не подвели: метров на 80-90 попадал в бутылку самоснаряженными патронами.

В итоге вышло так, что охотился с этим ружьем я мало: по птице, по зайцу, одного только кабана добыл. А потом наступили голодные 93-й и 94-й года. Семью надо кормить, деньги обесценились. И увидел у меня это ружье на охоте один «новый русский». И пристал, ни быть, ни жить ему — хочу это ружье! Я ему его и продал. Опять-таки по цене «Жигулей», но уже на тот год — такая вот у этого ружья была «мера стоимости».

Он его впоследствии тоже хотел продать, но уже совсем дорого. И для этого взялся за установление его «родословной». Вот только никак ему это не удавалось — даже тот коллекционер, который мне его продал, толком о нем ничего не знал. В 80-е годы в Москве была эдакая коллекционерская «мафия», узкая тусовка, и в этой среде ходило много разного и необычного оружия, про которое даже эти прожженные люди далеко не все знали. Тот коллекционер, к слову, впоследствии хотел его даже у «новорусского» назад выкупить. И в последний раз, когда я общался с его крайним владельцем, он его так и не продал и историю не восстановил...

— Подход к охоте у вас сегодня больше любительский или практический?

— Последние лет двадцать я употребляю в пищу только дикое, добытое мной мясо — так что в первую очередь практический. Ну а на втором месте — реализация азарта, адреналина. В 90-е годы, когда издательства закрылись и стало реально голодно, охота очень сильно помогала — я снабжал мясом и свою семью, и всех друзей. В лосятину добавляли свинину либо кабаний жир, тушенку делали в русской печи… Сейчас вопрос выживания, слава Богу, от охоты не зависит, да и сам я стал несколько меньше мяса употреблять: не тянет так сильно на мясную пищу. А раньше я был мясоед сумасшедший: один день мяса не поел — голодный буду ходить!

-Как вы относитесь к нынешней тенденции гуманизации общества вообще и в отношении к охоте в частности?

— Чрезвычайно отрицательно! Мужик должен быть добытчиком, и охота в этом смысле — идеальный способ формирования цельной натуры: либо в качестве прокорма, либо в качестве хобби, неважно. Я в этом абсолютно убежден. Сейчас все меньше остается занятий, которые делают мужчину мужчиной. И при всем нынешнем стремлении к гуманизму мужчина должен пройти через охоту в том или ином виде.

Беседовал Евгений БАЛАБАС