Об охоте правильной и неправильной

В своих статьях в «РОГ» в №№ 30 и 31 Виктор Гуров пригласил охотников обсудить темы о правильной и неправильной охоте и охоте на выпускную дичь. Пока обширной дискуссии по этим темам не получилось. Но первые отклики уже есть. Хочу попытаться донести до читателей «РОГ» свое мнение по этим вопросам.

Первое. Понятие «правильная охота» никак нельзя отождествлять с понятием «охота по правилам», как считает В. Гуров. Ибо любое нарушение правил охоты просто недопустимо, а грубое нарушение правил является браконьерством. А браконьера многие, в том числе высказывающиеся на страницах «РОГ», вообще охотником не называют. Я так не считаю, а то получается, что все хорошие — охотники, а браконьеры — так это не мы.

Нет уж, давайте мы будем нести коллективную ответственность за браконьерство.

Мне непонятно чрезмерное (это признает и сам автор) цитирование В. Гуровым классиков, что считать правильной охотой. Да и, как мне кажется, приводимые им высказывания С.Т. Аксакова относятся не к правильной, а к эстетической охоте.

Кроме этого, как совершенно точно замечено В. Гуровым, ничего не стоит на месте. Уже слишком много лет прошло со времен Аксакова: что раньше считалось нормой, сегодня воспринимается совсем по-другому. Например, Аксаков считал самым красивым выстрелом выстрел по токующему бекасу. При точном попадании птица, отставив одно крыло, с большой высоты начинает падать медленно, описывая широкие круги.

Вспомним другого, более позднего охотничьего классика Л.П. Сабанеева и его знаменитый «Охотничий календарь». В 60-е годы прошлого столетия он был переиздан в сокращенном виде. В предисловии составители напомнили, что многие виды охоты в настоящее время считаются браконьерством, а также отмечают, что наш советский охотник, пламенный поборник культурной охоты, расходится с автором «Календаря» в оценке задач спортивной охоты: мы не за трофейность в охоте, а за максимальное ограничение добычи в целях всемерного накопления запасов охотничьей фауны.

Это написано авторитетнейшими Г. Дементьевым, П. Мануйловым и Н. Смирновым — людьми, не требующими особого представления в охотничьей среде. Хотя, наверное, следует признать, что и на это высказывание эпоха наложила свой отпечаток. Понятие «правильный охотник» появилось гораздо раньше правил охоты, и совершенно правильно считает Олег Крымцев, что это понятие надо рассматривать очень широко, что О. Крымцев довольно полно и делает в своих статьях, написанных на эту тему.

Но, в отличие от О. Крымцева, при определении, правильный или неправильный охотник, я бы на первое место поставил «не того, кто душой болеет за состояние природы и животного мира», а того, кто душой болеет за охоту, живет ею. Потому что если это так, то, как говорится, все остальное прилагается.

Приветствую предложение О. Крымцева о разработке правил этического поведения охотника. Но вот в реализации этого, бесспорно, нужного проекта во многом с ним несогласен. Как пишет О. Крымцев, далеко не все охотники читают «РОГ» и заглядывают на охотничий сайт, я бы сказал, многие вообще ничего не читают, и поэтому считаю выпуск этического кодекса охотника отдельным документом, как предлагает автор, нецелесообразным.

Вполне достаточно включить его, как это уже и сделано в Новом издании методического пособия Росохотрыболовсоюза, в охотминимум, тем более что сдача охотминимума теперь обязательна при вступлении в члены общества охотников.

Не согласен я и с предложениями О. Крымцева по организации подготовки этого Кодекса. Уж слишком она громоздка: сбор предложений, обобщение материалов, создание орггруппы по формулировке предложений. Такой подход ведет к тому, что хорошая идея будет загублена.

Я уверен, что достаточно узкий круг квалифицированных специалистов вполне хорошо осведомлен об основных этических нормах поведения охотника и вполне может их сформулировать. Кроме того, хочу напомнить, что на эту тему довольно много написано в охотничьей литературе, издававшейся в советское время, есть даже отдельная книжка «Охотничья этика».

О. Крымцев предложил свой вариант этического кодекса охотника. В плане его обсуждения хочу сказать, что больше половины предложенных автором положений — это пересказывание Правил охоты, основ техники безопасности и вопросов, уже достаточно полно освещенных в охотминимуме. Ведь этика охоты не в том, чтобы не стрелять самок весной, это просто браконьерство, и не палить по не ясно видимой дичи — это нарушение техники безопасности, и не расстреливать в охотугодьях аншлаги — это просто хулиганство.

Учитывая, что включение в охотминимум этических вопросов является первым подобным опытом, считаю необходимым доработать и расширить раздел «Этик охоты» в последующих изданиях методического пособия «Охотминимум».

Переходим к теме охоты на выпускную дичь. Может быть, я неправильно понял В. Гурова, но мне показалось, что он считает только дичеразведение будущим нашего охотничьего хозяйства. Его поддерживает охотовед и охотник с сорокалетним стажем Н. Мордвинов (кстати, не знающий, как назывался Росохотрыболовсоюз в 60-70-е годы).

Необходимость дичеразведения он объясняет в первую очередь резким снижением численности водоплавающих. Странно… Ведь когда те же авторы отстаивают у противников весенней охоты право на ее существование (здесь я полностью солидарен с ними), их оценки о современном состоянии популяции водоплавающих гораздо оптимистичнее.

Далее охотовед Н. Мордвинов пишет, что в 60-70-е годы в угодья выпускались «сотни тысяч уток, серых куропаток, кое-где фазанов». Откуда такие данные? Приведу показатели работы охотхозяйства «Московское море». В 1991 году в угодья было выпущено наибольшее количество уток — 15 000 голов.

В остальные годы, а это период с 1971-го по 2000 год, до 8000, но в основном 1500—2000 в год. Кстати, в рекордном по выпуску кряквы 1991 году, по официальным данным, было добыто всей водоплавающей и болотной дичи 3011 голов, в 1987- м, когда выпущено почти 8000 уток, добыто 1943 штуки. Для сравнения, в 1994-м и 1995 годах уток вообще не выпускалось, а добыто было, соответственно, 2030 и 1975 голов.

Как видно, выпуск уток в угодья не сильно повлиял на добычливость охоты. Дичеразведение касается весьма узкого видового состава охотничьих птиц: кряква, серая куропатка, фазан — вот и все. Так что в деле сохранения видового биоразнообразия роль у дичеразведения никакая. А вот, как справедливо замечает Н. Мордвинов, дело это требует больших вложений. И если хозяйство им занимается, это непременно скажется на стоимости путевок, которые и так, прямо скажем, недешевы.

Я не говорю здесь о фазанах и куропатках, которых выпускают в буквальном смысле прямо под ружье, и платит клиент за них поштучно, а о той же крякве. Хотя прямой зависимости добычи от количества выпускаемых уток, судя по приведенным выше цифрам, не видно.

Видел я выпускаемых в угодья серых куропаток, без слез не взглянешь — птицы голые, вялые, взлетают еле-еле, маховых перьев не хватает. Участвовал я и в охоте на выпускного фазана, и легавая присутствовала, но птиц вытаптывал егерь. Да и фазаны такие же обтрепанные, как и куропатки, выпускались прямо перед охотой, по принципу, сколько будете отстреливать, столько и достанем из вольера. Это и понятно, фазан — птица дорогая, и охотпользователю просто так ее терять не с руки. Поэтому говорить о правильной охоте на выпускную дичь бессмысленно. А вот использовать ее в качестве инструмента для сокращения пресса «паркетных охотников» на дикие виды — здесь я с Н. Мордвиновым в чем-то согласен.

В чем-то, потому что «паркетный охотник» не попрется разбирать заячьи следы — холодно, да он их и не знает, не станет подманивать рябчика — не умеет, умеет только приехать на озеро да опустошить свой патронташ по чайкам, а в лучшем случае по деревьям. Вместе с тем абсолютно прав О. Крымцев, каким видом охоты заниматься на дикую или выпускную дичь, пусть решает сам охотник. А мы будем с понимание относиться к любому разрешенному способу охоты. Сам же я правильной никогда такую охоту не назову.

Ни в коем случае я не отрицаю важность и нужность дичеразведения, но не считаю ее «приоритетным направлением развития охотничьего хозяйства», как это делает Н. Мордвинов. Приоритетными направлениями должны быть сохранение среды обитания, охрана и самая разнообразная биотехния.

И последнее на эту тему. Я не сторонник цитировать разные «ужастики», но хочу привести абзац из одного охотничьего издания конца прошлого века: «Искусственное выращивание дичи для быстрого заселения угодий зачастую приводит к выпуску в природу особей, отличающихся по своему внешнему виду и поведению от диких этого же вида.

Так, например, кряквы имеют ослабленные защитные и миграционные инстинкты, отличаются внешними признаками от диких. Это сказывается на генетической целостности обитающих в природе диких видов животных, сохранение которых — важнейшая природоохранная задача». (Кстати, об изменении окраски особей крякв в городских популяциях «РОГ» писала. Не секрет, что городская популяция этих уток в период размножения мигрирует в близлежащие подмосковные хозяйства.) Не выпускаем ли мы кому-то в угоду очередного джина?

Заканчивая обсуждать статью Мордвинова «О зернах, плевелах и хорошем урожае…», хочу отметить еще одну, по моему мнению, нелепицу. Это желание автора приурочить праздник охотника к Петрову дню. Ну зачем придумывать еще один «мертворожденный» праздник? Почему раньше Петров день был охотничьим днем? Потому что охота открывалась.

Без охоты охотничий праздник — безжизненная фикция. Хорошо еще, когда 12 июля раз в пять лет будет приходиться на выходные, тогда где-нибудь какие-нибудь мероприятия, может быть, и проведут. А во время рабочей недели никто об охотничьем празднике и не вспомнит. Тем более что охотничий праздник у нас уже есть — это открытие летне-осенней охоты. Как говорил мне знакомый егерь: «У меня в году два праздника — Новый год и открытие охоты».