Каждый говорил о своем, но в целом все в конечном итоге сводилось к юридическому обозначению охотничьих ресурсов и что должно быть в основе отношений в вопросах их пользования.
Лично я считаю нужным поддержать В.А. Кузякина. Понятно, что у Владимира Александровича душа болит за федеральную экспертизу и он пытается повысить ее статус. Фактически в настоящее время у нас не государственная, а чисто ведомственная экспертиза, и в ручном режиме вопрос о повышении ее статуса в принципе не решить. Если смотреть в корень, то в сухом остатке здесь следующее.
Объекты охоты отраслевой Закон «Об охоте….» обозначает как виды охотничьего ресурса. Охотничий ресурс — это суверенная имущественная категория, относящая к государственной собственности общенародное достояние.
Гражданское законодательство исключает пользование госсобственностью без проведения всевозможных госэкспертиз. Отсюда госэкспертиза по вопросам пользования охотничьими ресурсами просто необходима. Но, на мой взгляд, не только госэкспертиза и Центрохотконтроль, но и сам Охотдепартамент в ближайшее время будут эволюционировать по грузинскому варианту.
Что представляет собой грузинский вариант оптимизации расходов бюджетных средств, касаемо охотничьей отрасли?
Елизавета Целыхова в своем репортаже («РОГ» № 32, 2015 г.) с международного семинара в Праге (Чехия) сообщает, что вся система охотничьего хозяйства Грузии представлена одним специалистом. При этом как бы невзначай делается ссылка — «кстати, выпускником Вятской сельхозакадемии».
Вятская сельхозакадемия отличается от других сельхозакадемий только тем, что выпускает биологов-охотоведов. По моим данным, в Грузии охотничье хозяйство управляется и ведется не хуже, чем в нашей стране, где целый рой чиновников от охоты.
Нельзя исключать, что грузинский опыт для нашего правительства может послужить образцом государственного подхода — как нужно решать вопросы государственной организации и управления охотничьей отраслью в условиях острейшего дефицита бюджетных средств.
Поставили к рулю ни кума, ни свата, ни брата и ни отставного полковника полиции, а биолога-охотоведа, высококвалифицированного специалиста, который прекрасно справляется. Один работает за целый департамент, управляет охотничьим хозяйством всей страны и решает вопросы не только на внутригосударственном уровне, но и достойно представляет страну на международном семинаре.
В охоте у нас государство представлено чрезмерно, это факт, и если новое руководство Охотдепартамента в ближайшее время не предпримет срочных мер по юридическому обозначению охотничьих ресурсов, грузинский вариант нам будет обеспечен.
Причем В.А. Кузякин дает ответ — почему. Есть кадастры всех природных ресурсов. Охотничьего нет и не планируется («РОГ» № 39, 2015 г.). Охотничьи ресурсы не имеют кадастровой оценки и регистрации. Из этого следует простой вывод, что они существуют фактически, юридически их просто нет, надлежащим образом не учтены, не оценены и не зарегистрированы, и с правовой точки зрения по вопросам пользования невозможны никакие юридически значимые действия.
В такой ситуации не только у госэкспертизы, но и у охотдепартамента в целом просто нет правового поля для дальнейшего существования. Зачем нужны чиновники от охоты, когда охотресурса де-юре нет в наличии. Как управлять, по закону или по понятиям? Грузинский вариант четко просматривается и напрашивается.
Если за основу брать Закон «О животном мире» и рассматривать объекты охоты как виды животного мира, то ситуация вырисовывается следующая. В основе всех лимитов и квот лежит госучет.
Ведение государственного учета осуществляется в порядке, устанавливаемом Правительством РФ (ст. 14 № 52-ФЗ). Правительство Постановлением № 1342 от 10 ноября 1996 г. «О порядке ведения государственного учета, государственного кадастра и государственного мониторинга объектов животного мира» установила (ст. 1), что государственный учет объектов животного мира ведется по единым для РФ правилам, утвержденным Государственным комитетом РФ по охране окружающей среды совместно с Министерством природных ресурсов РФ.
Прошло почти 20 лет, и что мы имеем?
ВНИИОЗ много лет назад даже делал соответствующий запрос в министерство и пытался решить вопрос с правилами учетов. Однако, как мне известно, он так и не был решен.
Правил проведения государственных учетов объектов животного мира нет и поныне. Учеты ведутся по разным методикам и методическим указаниям, но только не по правилам государственного учета. Закон № 52-ФЗ прямо нарушен. Отсюда все квоты и лимиты нелегитимны, ибо устанавливаются не по закону, а по понятиям.
Это что касается рассмотрения госэкспертизы в контексте Закона «О животном мире». Если смотреть на объекты охоты с точки зрения отраслевого Закона «Об охоте...», который обозначает их не как объекты животного мира, а как виды охотничьих ресурсов, то ситуация еще интереснее.
Правила проведения государственных учетов охотничьих ресурсов, формы учетной документации по видам охотничьих ресурсов, методическим указаниям по их заполнению, а также порядок публикации материалов учета не просто не разработаны и не утверждены, к этой работе вообще не приступали и не думают приступать.
Нет правил проведения государственных учетов, нет кадастровой оценки и регистрации. Охотничьи ресурсы существуют фактически, юридически их нет, и какие-либо юридические действия, касаемо их правового оборота и пользования, невозможны. Какая может быть госэкспертиза в отношении ресурсов, которых де-юре просто нет?
Елизавета Целыхова («РОГ» № 26, 2015 г.) в статье «Камо грядеши?» со ссылкой на авторитетного специалиста Центрохотконтроля пишет: «То, что сейчас происходит с учетами охотничьих животных и последующим квотированием добычи, не что иное, как круговорот туфты в природе».
А.Н. Дурандин («РОГ» № 33, 2015 г.) заостряет внимание на целенаправленном завышении учетных показателей с целью получения большего количества разрешений, и при этом никто не может нести какую-либо ответственность, ведь квоты проходят экологическую экспертизу.
Таким образом, госэкспертиза в современных условиях — это конкретный механизм прикрытия ухода от ответственности.
Самое печальное, что в условиях полного отсутствия имущественно-правовых отношений в вопросах пользования госэкспертиза будет всегда механизмом прикрытия правонарушений. Охотхозяйственные соглашения — это не договор на пользование, а государственно-частное партнерство, где юрлицам (охотхозяйствам) вместо предоставления ресурса в пользование отводится роль посредников, оказывающих содействие госорганам в распространении госразрешений на право добычи (см. ст. 31 3209-ФЗ) в пределах установленных лимитов и квот (ст. 24 № 209-ФЗ) в границах закрепленных охотничьих угодий (ст. 31 № 209-ФЗ), где охотугодья — зона деятельности в сфере охотничьего хозяйства, т.е. де-факто и де-юре зона действия выдаваемых разрешений на добычу (ст. 1.15 № 209-ФЗ).
Охотхозяйственное соглашение — никакое не предоставление охотничьих ресурсов в пользование, а допуск юрлиц и индивидуальных предпринимателей к перепродаже госразрешений на добычу (сбор) охотничьего урожая (дичи) третьим лицам в обмен на принятие и несение охотхозяйственных повинностей.
Вместо системы юридических пользователей формируется система юридических посредников по распространению госразрешений (лицензий) на право добычи. В этих условиях госэкспертизе отводится роль придания законности квотам и лимитам даже в таких условиях, когда учеты были проведены по методике «Одна Варвара на базаре сказала».
Владимиру Александровичу, на мой взгляд, следует подвигнуть новое руководство охотдепартамента к решению двух вопросов. Первый — о разработке и утверждении правил проведения государственных учетов видов охотничьих ресурсов.
И второй — о государственном кадастре и кадастровой оценке и регистрации критериев устойчивого обитания и устойчивого пользования охотхозяйственных популяций видов охотничьих ресурсов, обитающих на части своего ареала в обозначенных границах.
Сколько еще наш охотдепартамент собирается рулить ресурсом, которого де-юре нет?
Правила государственного учета и кадастр охотничьих ресурсов — это краеугольные камни фундамента отрасли. Основа имущественно-правовых отношений в пользование любым видом охотничьих ресурсов.
Однако пессимизм Владимира Александровича — «В целом я пока не вижу хотя бы зародышей стремления к лучшему» («РОГ» № 39, 2015 г.) — разделять не стоит. Новый руководитель охотдепартамента — юрист, и мы вправе рассчитывать на то, что вопросы с правилами государственного учета и кадастром охотничьих ресурсов будут оперативно решены.
Отрасль не может жить и развиваться в условиях, когда охотничьи ресурсы присутствуют только фактически, а юридически их нет в силу того, что они надлежащим образом не учтены, не оценены и не зарегистрированы.
Будут правила государственного учета, и охотничий кадастр — федеральная государственная экспертиза появится автоматически.
Комментарии (2)
Пользователь удалён
Как-то странно сравнивать организацию охоты в Грузии и России.
Тем не менее, там - специалист, здесь - юрист.
Конечно, "мы вправе рассчитывать", и, именно по этому, оптимистичный вывод автора не понятен.
Александр Пушкин
Замечательно, что Л. Грудев спустя время начал аккуратненько исправлять свои прежние ошибки, на которые ему неоднократно указывалось. В прошлых статьях, например, на основании того, что объекты животного мира являются общенародным достоянием, он утверждал, что собственниками охотничьих ресурсов являются граждане, чем и баламутил народ. К такому выводу он приходил, придумав о том, что по «Гражданскому кодексу народное достояние это форма наделения собственностью», хотя подобного в ГК РФ нет. Теперь Грудев стал писать иначе: «охотничий ресурс – это (…) категория, относящая к государственной собственности общенародное достояние». Итак, с тем, что объекты животного мира являются государственной собственностью, а не собственностью граждан как ранее им утверждалось («охотники-коллективные собственники…»), Л. Грудев разобрался. Отмечу, что в прежних своих статьях недостающие звенья придуманных им «логических» цепочек Л. Грудев заполнял тем, что «по гражданскому кодексу….» так-то и так-то. При этом он не приводил ссылок на конкретные статьи гражданского кодекса - это хорошо видно на примере его рассуждений о том, что общенародное достояние по ГК РФ - это якобы форма наделения собственностью.
В нынешней его статье всё повторяется. Для достижения логической связи Л. Грудев делает ставку на Гражданский кодекс, вновь не указывая при этом, на основании каких именно его положений он делает вывод, например, о том, что: «Гражданское законодательство исключает пользование госсобственностью без проведения всевозможных госэкспертиз». Так ли это или нет и, причём здесь гражданское законодательство не мешало бы читателям выяснить (большая просьба к Леониду Дмитриевичу - поясните пожалуйста откуда это взялось, чтобы никто не утруждался поисками в ГК). Из предыдущих работ этого автора напрашивается вывод о том, что им написанное должно не приниматься на веру, а основательно проверяться, особенно если к тексту приплюсовывается гражданское законодательство без приведения цитат и ссылок на конкретные статьи ГК РФ.