Вырывая себе норы с множеством выходов, песцы, называемые вешняками, в апреле уходят туда щениться и теряют в это время всю свою белую шерсть. Щенки их, называемые в это время норниками, к июню подрастают, хотя еще отец и мать их остаются по-прежнему безобразно голыми; в августе являются и отец и мать, и сами щенки-норники уже крестоватиками, т.е. с серой спиной, пересеченной крестообразно серыми же полосами, идущими над лопатками.
В октябре на короткое время крестоватики превращаются в голубцов — чалков, одноцветно-серых, с незапушившеюся еще шерстью (и потому недопесцов), и только около Николина дня (в декабре) являются они настоящими песцами (рослопесцами) с совершенно уже белою шерстью.
Сверкая шестью на солнышке, бойко бежит песец за добычей один, редко вдвоем; пушистый хвост его заметает след; на всем пути не попалось ему ни одной кулемки, ни одной западни: видно, добежать ему до озера и вытащить оттуда рыбу на лапке; видно, и опять ему придется бежать тем же путем не один раз вперед и обратно.
Поднявши голову, песец продолжает бежать все вперед да вперед. Повертывая по временам головой и обнюхивая окрестной воздух, зверок настораживает круглые свои уши, дрожит весь и вдруг припадает к снегу. Видно, донесла струя воздуха до чуткого носа его незнакомый, враждебный запах человека; наконец, и зоркие глаза его уже не обманывают: из лесу показался мезенец верхом на лошади и с ружьем.
![Изображение Голубые песцы вообще редкость в природе и потому особенно дороги; в Мезенской тундре они не попадаются, а живут почти исключительно на Новой Земле, равно как и на Колгуеве. Голубые песцы подвержены изменениям в шерсти с тою только разницею, что они голубеют по всем частям тела, когда спина еще остается серою. Академик Лепехин, разбирая сходство песца с лисицей, говорит, между-прочим, следующее: «Я держал [песцов] с лисицами в одном анбаре; лисицы между собою вязалися; напротив того, с песцом никакого союза приметить не мог».](https://www.ohotniki.ru/upload/ohotniki/article_images/e1/0b/b1/495_27819.jpg)
Зверок не верит близости несчастия, не возвращается назад, а приподнявшись, продолжает бежать прежним путем все вперед да вперед, по-прежнему сверкая на солнышке своей серебристой, соблазнительной шкуркой. Человек между тем, зная обычаи зверка, старается его облукавить: всякой раз, когда бегущий зверок оглянется, он повертывает лошадь в сторону и как будто едет мимо.
Зверок простодушно верит человеку, начинает бежать заметно тише, как бы старается отдохнуть и наконец совсем припадает на снег и не встает во все время, пока враг его делает на лошади круги все больше и больше, все ближе и ближе, на расстояние ружейного выстрела.
Песец продолжает сидеть на одном месте, зорко выслеживая за кругами лошади, не сводя своих черненьких глаз с рокового места, и наконец окончательно прикурнет головкой в снег, закроет мордочку своими лапками, когда заприметит ружейное дуло: как будто потерявшись окончательно в надеждах, он не находит иного спасения и другого исходу.
Пуля, пускаемая всегда верною и опытною рукою, попадает прямо в голову и подкидывает зверка в предсмертных судорогах на месте, и потом раз перебрасывает с одной стороны на другую. Неподвижно распускается тогда его пушистый хвост по снегу, обагренному теплой красной кровью. Здесь песец в явной и почти равной борьбе с человеком, который в то же время живится на его счет и другими путями, по большей части в тех случаях, когда зверь еще не вытравлен из норы.
Комментарии (0)