Пернатая дичь России

В заключительной публикации, посвященной мониторингу пернатой дичи в России, обозначим с точки зрения охотничьей науки важнейшие задачи охотничьего хозяйства страны в области мониторинга пернатой дичи. Задачи, без решения которых охотничье хозяйство будет «уязвимым» местом народного хозяйства, а охота — легальным браконьерством и головной болью для государства.

Шансы России сохранить за собой контроль основной части колоссальных евразийских ресурсов охотничьих мигрирующих водоплавающих птиц достаточно велики, но только при выполнении ряда условий.

Важнейшими из них надо признать, во-первых, наличие реального мониторинга за состоянием популяций охотничьих животных, основанного на реальных информационных потоках, позволяющих реально оценивать это состояние; во-вторых, выстроенной динамичной регламентационной базы охоты, позволяющей действительно управлять популяциями, в зависимости от состояния этих показателей.

Например, почему бы не охотиться на молодых белолобых гусей-нерезидентов в Тверской или Ярославской области весной, в мае? В то время как мы с упорством, которому можно было бы найти лучшее применение, почти повсеместно выбиваем гусей-резидентов оптимальных возрастов из первых фенофаз пролета. Или вообще закрываем весеннюю охоту. И наконец, в-третьих, выстраивание прямых договорных отношений в области охраны и квотирования добычи мигрирующей пернатой дичи со странами всего годового пребывания.

Проблемы сегодняшнего законодательного, научно-методического и организационного обеспечения охотничьего процесса в России, а это обеспечение, по сути, и есть контроль состояния ее охотничьих ресурсов, вполне можно сравнить с печально известной и надуманной проблемой, сформулированной в виде вопроса: а что же должно быть впереди, телега или лошадь?

Решение же этих проблем лежит на поверхности, в русле простой логики и здравого смысла, в соответствии с которой первичным является организация и научно-методическое обеспечение мониторинговых информационных потоков, позволяющих осуществлять такой контроль. То есть получать ряд важнейших популяционных показателей по объектам охоты: полу, возрасту, популяционной принадлежности, миграционному перераспределению и т.п. Функционирование именно этих информационных потоков должно быть обеспечено законодательно и организационно. А сам контроль должен быть сердцевиной охотничьего законодательства.

Пока же, не имея даже легитимного списка охотничьих животных, мы выясняем, а чьим ресурсом является лось или бурундук: федеральным или региональным, «делим полномочия» и должны просить высшую федеральную власть «сдвинуть» сроки весенней охоты. В этой связи читатель еще раз может убедиться в необходимости кардинального обновления закона об охоте.

Мы уже неоднократно описывали схему организации мониторинга и квотирования охотничьих мигрирующих водоплавающих птиц, в связи с чем необходимо еще раз напомнить о том, что это многоэтапный и длительный процесс, требующий ко всему прочему наличия федеральной вертикально интегрированной структуры. Во всяком случае, нужны вертикально интегрированные информационные потоки, оперативный миграционный мониторинг и оперативный учет добычи.

Однако отдельные этапы этого процесса могут быть реализованы сегодня, сейчас. Речь, прежде всего, идет о переходе на видовой и популяционный уровень учета добычи пернатой дичи, и в первую очередь уток и гусей. И конечно же, о миграционном мониторинге, и в первую очередь оперативном миграционном мониторинге.

В этой связи укажем на эти научно-исследовательские и методико-организационные программы, часть из которых касается пернатой дичи. Более того, некоторые из них уже были одобрены ведущими учеными-охотоведами страны, санкционированы профильным Научно-техническим советом минсельхоза России, стояли в «низком» старте, и только очередное «реформирование» затормозило их осуществление. Укажем на некоторые из них.

1. Программа перехода на видовой (подвидовой, популяционный) уровень учета добычи водоплавающих птиц с созданием специальной корреспондентской сети.

2. Программа ДНК-тестирования популяций охотничьих животных с созданием специальной ведомственно-отраслевой лаборатории, оборудованной современными многополосными секвенаторами.

3. Программа создания Центра мечения охотничьих животных и организации массового мечения водоплавающих птиц, включая подпрограммы по оперативному миграционному мониторингу (спутниковое мечение и пр.).

4. Создание договорной и нормативной Евразийской базы охраны и квотирования добычи водоплавающих птиц без участия «посредников» вроде Боннской миграционной конвенции или ее филиального варианта — пресловутой AEWA, отдающие неистребимым неоколониальным душком.

Конечно, для этого охотничьему госруководству нужно сделать над собой некоторое усилие. Нужно перебороть в себе комплекс «лягушки-путешественницы», который побуждает все время кричать: это Я! Я! Я! — государственный деятель… и вносить нелепые поправки в нелепый и мертвый закон об охоте и «майданить» охотничье сообщество.

Сколько ни кричи, в охотничьем хозяйстве лучше пока не стало. Стало хуже. Дела красноречивее слов. И дела эти до боли напоминают что-то или махрово майданное, или пробрюсельское. Похоже, охотдепартамент, несмотря на все свои заверения, не готов «к любому конструктивному сотрудничеству». Он, если верить делам, вообще не готов, не готов давно, устойчиво и, как принято говорить в таких случаях, «в особо извращенной форме и с особым цинизмом». И это на фоне начавшейся «холодной войны».

Кто-то называет Россию «страной насильников», кто-то Святой Русью и Третьим Римом, кто-то все время пытается подменить тысячелетнюю культуру всякого рода «перформансами» и прочими муляжами, изготовленными по рецептам Л. Троцкого, «доктора» И. Геббельса и А. Даллеса. Можно лишь догадываться, на чьей стороне симпатии руководства охотдепартамента.

Российское общество начинает сплачиваться. И, может быть, надо сделать над собой усилие куратора этого охотдепертамента? Стране нужно сплоченное и лояльное, а еще лучше грамотное и преданное национальным интересам многомиллионное охотничье сообщество, и, безусловно, реальный контроль ресурсов охотничьих животных. Наших ресурсов.

В заключение хотелось бы отметить, что чем быстрее мы избавимся от синтетической реальности давно устаревших приоритетов, научно-методических подходов, контрпродуктивных «реформ» недавнего прошлого, перейдем к отраслевому (т.е. системному), комплексно-плановому и научно-обоснованному подходу в организации охотничьего хозяйства и зафиксируем это в Законе «Об охоте», тем быстрее охотничье хозяйство станет отечественным.

И тем быстрее это будет способствовать, через изменение охотничьего регламента, изменению «эволюционной траектории» многих охотничьих видов, подвидов и популяций, «направляющей» их в настоящее время прямиком в Красную книгу.

Благополучие же подавляющего числа краснокнижных видов напрямую связано с благополучием и порядком в охотничьем хозяйстве России, возрождением охотнадзора, включая охотничий народный контроль, с научно обоснованной регламентацией охоты и ухода от «легального» браконьерства.

Государственность — это, прежде всего, ее институты. Отличия государств — в особенностях этих институтов. Они, как правило, складываются веками и, по большей части, выстраиваются на фундаменте исторических традиций. Еще одно отличие, может быть главное, — работоспособность этих институтов. Главохота — работала!