В XVIII–XIX вв. охота традиционно входила в круг обязательных придворных мероприятий, но для многих монархов она стала серьезным увлечением. В исторической литературе нередко отмечается, что Александр III так же, как его отец Александр II, любил охотиться в Беловежской пуще и часто ее посещал. Это миф, возникший на почве тех больших и серьезных преобразований, которые произошли в пуще в период правления Александра III, когда ей был возвращен статус личного охотничьего владения монарха, а сам он был назван «воссоздателем Беловежа». На самом деле царь побывал в пуще всего один раз, незадолго до своей кончины в 1894 году.
Со времен средневековья Беловежская пуща была имением правителей Речи Посполитой, потому здесь и сохранился зубр, правом охоты на которого обладал только король. Войдя в 1795 г. в состав Российской империи, Беловежская пуща стала частью казенных, т.е. государственных земель, и с этого времени больше внимания стало уделяться заготовке древесины и угля, чем охоте. И даже в 1860 г. облавы, подготовленные для охоты Александра II и великих князей, несмотря на добычу зубров, показывали полное отсутствие правильной охотничьей организации. Требовались серьезные перемены, «дабы русский царь имел в древнейшем заповеднике поистине царскую охоту».
В 1886 г. Александр III выразил желание, чтобы Беловежская пуща и примыкающая к ней Свислочская дача были переданы в состав удельных имений, т.е. личных владений царской семьи. Лишь спустя два года, 1 октября 1888 г., был завершен обмен пущи на царские имения в Орловской и Симбирской губерниях. Представление Александра III о будущем своего нового владения красноречиво выражено им в резолюции на проекте лесных разработок: «Пуща должна быть пущей».
Зимой 1894 года император тяжело переболел пневмонией. Казалось, весной он оправился от болезни, но летом его состояние ухудшилось. Как писал в воспоминаниях его двоюродный брат великий князь Александр Михайлович, лейб-медики, «зачарованные его богатырским сложением, просмотрели смертельный недуг почек». Тогда и было принято решение о приезде царской семьи в пущу в надежде поправить здоровье государя.
И вот 1 сентября 1894 года император Александр III с императрицей и детьми Николаем, Михаилом и Ольгой прибыл по железной дороге в селение Гайновка и оттуда в экипажах направился к своей новой резиденции. Вместе с ними приехал королевич Греческий Николай. Через несколько дней к ним присоединились средний сын императора Георгий, приехавший с Кавказа, и младший брат Владимир Александрович с супругой.
Для проживания царской семьи и гостей в центре нового владения, у селения Беловеж, по проекту графа Николая де Рошфора был построен охотничий дворец. Александр III выразил архитектору пожелание, чтобы его отделка «не была пышна; чтобы там не было золота, серебра, бронзы и шелка». И Рошфор выполнил волю государя блистательно.
Он обратился за разрешением вырубить в пуще 110 деревьев разных пород (среди них были дуб, ясень, клен, липа, ольха, береза, осина и ель), чтобы отобрать древесину с особой красотой слоя и отделать ею все помещения дворца. В итоге получился очень «красивый и уютный дом». Когда по приезде в Беловеж члены августейшей семьи знакомились с ним, обходя все комнаты, у каждого, по словам цесаревича Николая, вырывались «лишь восклицания восторга и удивления».
Что касается императорской охоты, то она готовилась так же спешно, как и дворец. Лишь за несколько дней до приезда государя в пущу прибыл назначенный на должность заведующего охотой И.В. Неврли. Он был хорошо знаком императору, поскольку в течение 15 лет ведал организацией охот в польском имении Спала, где Александр III любил охотиться на оленей. Неврли не мог за короткий срок ознакомиться с местностью и изучить условия, но солидный опыт позволил ему дать общие указания охотничьим командам по ведению облав.
Первая охота в пуще состоялась 4 сентября и разочаровала ее участников: добыли лишь лося, оленя и двух кабанов. Скромный результат объяснялся тем, что звери были напуганы прокладкой новых дорог (на 250 верст!). Но уже 6 сентября охота была «замечательно удачной»: убиты зубриха, 5 лосей, 5 козлов и 7 кабанов. Столь же успешными оказались и последующие облавы, и августейшие особы в полной мере могли испытать тот восторг от охоты в пуще, о котором писал Г.П. Карцов: «Не видавший беловежских облав не может себе ясно представить того впечатления, которое испытывает охотник, видя перед собой в одном и том же загоне три-четыре породы крупного зверя и множество мелкого, а тут еще над головой потянет глухарь или вальдшнеп».
Обычно устройство императорской охоты в Беловежской пуще проходило следующим образом. В облаву загонщиками набирали до 500 солдат из полков, квартировавших по соседству с пущей, и 250–300 местных крестьян. На флангах кварталов развешивали флаги и размещали крестьян, а по короткой стороне, против стрелковой линии, ставили солдат, одетых в белые рубахи. Весь состав загонщиков делился на две очереди, и пока одна гнала, другая, уже окончившая гон, должна была без шума направляться к следующему кварталу.
После того как высокопоставленные охотники были расставлены на штандах, егеря подавали им ружья. Когда император приказывал начать облаву, заведующий охотой делал знак егерю, стоявшему на фланге, подать сигнал. Расставленные по боковым просекам и в цепи загонщиков егеря передавали его друг другу в течение одной минуты, и облава начинала продвигаться. Загон длился 45 минут. По его окончании егерь обязан был навесить на каждого убитого зверя табличку с именем стрелявшего: зубру, лосю, оленю дощечки привязывали к рогам, кабану, зайцу и лисе — к уху. После этого особая команда егерей и лесных сторожей собирала убитую дичь и доставляла ее к дворцу.
После третьего-четвертого загона обычно назначался завтрак, продолжавшийся около часа. Затем «брали еще несколько загонов» с таким расчетом, чтобы вернуться во дворец до наступления темноты. Традиционно охотничий день завершала штрека — церемония, которая в Беловеже проходила особенно торжественно. Добытые за день трофеи украшались гирляндами из дубовых ветвей и укладывались на площадке перед дворцом.
Нередко даже плохая погода не останавливала охотников, и они отправлялись в лес. Всего в 1894 г. «убили 81 штуку дичи семи пород: зубр, лось, олень, козел, кабан, лиса и русак». Самыми удачливыми охотниками стали министр императорского двора граф И.И. Воронцов-Дашков и юный великий князь Михаил.
Сам Александр III и Мария Федоровна участвовали в охотах только четыре дня, правда, царь не стрелял. Состояние его здоровья ухудшалось. Упование на целебный воздух пущи перечеркнула сырая и холодная погода, из-за которой император иногда даже не выходил из дома. В Беловеже 12 сентября Александр III встретил свои последние именины — день памяти св. Александра Невского. После богослужения состоялся завтрак на 57 персон. Но Николай Александрович отметил в дневнике после описания дня: «Настроение было не праздничное!»
Царская семья покинула Беловеж 16 сентября. Путь Александра III лежал в Спалу, а оттуда в Крым, где 1 ноября 1894 г. он окончил свой земной путь. Первая охота в императорской удельной даче стала последней для ее создателя, а великолепный охотничий дворец — прощальным подарком родным.
Комментарии (0)