Изображение Размышления о культуре охоты и охотника
Изображение Размышления о культуре охоты и охотника

Размышления о культуре охоты и охотника

Культуру охотника следует понимать как совокупность материальных и духовных ценностей, созданных нашим обществом и характеризующих уровень развития общества как в целом, так и в охотничьей отрасли в отдельности, как рядового охотника, так и руководителя охотничьей отрасли, охотоведа и ученого.

Попытаемся, не вникая подробно в этикет охотника, рассмотреть те аспекты культуры охотника, которые оказывают существенное влияние на численность дичи и возможность использования природных ресурсов каждым охотником в разумных пределах без ущерба для воспроизводства. Это в первую очередь касается материально-технического состояния охотничьего хозяйства, законодательной базы, состояния охотоведческой науки, квалификации руководящих работников.

Охотничье хозяйство СССР, хоть и уступало развитым государствам по уровню своего развития и плотности диких охотничьих животных на единицу площади, имело сравнительно неплохую материальную базу в лице специализированных промысловых охотничьих хозяйств и различных охотничьих баз Росохотсоюза. Страна прочно занимала первое место в мире по экспорту пушной продукции, определенные успехи имелись в области увеличения видового состава охотничьих животных и увеличения их численности.

В настоящее время Россия полностью потеряла все позиции по экспорту клеточной пушнины и все больше пушнины импортирует из других стран. Значительно сократилось поголовье охотничьих животных, зато резко возросла численность волка.

Дикие животные всегда в России являлись государственной собственностью даже на землях и в лесах, находившихся в частном владении. Надеемся, что так будет и в дальнейшем – в лесах, передаваемых государством в аренду частным лицам, обитающие там охотничьи животные останутся в госохотфонде.

С развалом экономики страны резко ухудшилась охрана диких животных. Охотнадзор имеет самую примитивную и устаревшую технику, в десятки раз уступающую энерговооруженности современного браконьера. Нищий районный охотовед на старой технике, без бензина и с месячной зарплатой в полторы тысячи рублей не является реальным защитником обездоленных диких животных.

Мне врезались в память слова начальника отдела охотнадзора по Шаболинскому району Республики Алтай, который зтой зимой заявил, что он будет добросовестно заниматься своими прямыми обязанностями только тогда, когда ему будут платить зарплату в размере десяти тысяч рублей в месяц. В настоящее время районные работники охотнадзора страны в большинстве своем неуправляемы. Если они находятся в охотничьих угодьях, то решают, в основном, свои личные проблемы. И это не их вина. Это вина государства, повернувшегося задом к охране природы России. В регионах на одного работника охотнадзора приходится охранная территория от 160 до 30 000 квадратных километров охотничьих угодий.

Беды охотничьего хозяйства наряду с развалом страны усугубляются разбродом и шараханьем в разные стороны руководителей охотничьей отрасли, нежеланием и неумением найти компромиссы в затянувшемся раздоре.

В охотоведческой практике всегда, как аксиома, стояло утверждение: охотничьи угодья закреплять за охотпользователями. Жизненность этого утверждения подтвердила успешная деятельность специализированных промысловых охотничьих хозяйств и Росохотрыболовсоюза. Незакрепленные угодья всегда назывались Государственным резервным охотничьим фондом, угодьями общего пользования.

Раньше в охране и учете животного мира активное участие принимали охотпользователи. В данное время некому проводить настоящие учетные работы, как положено, на контрольных площадках. Их заменили зимними маршрутными учетами. Численность охотничьих животных по всем регионам теперь определяет Москва. Вот так! Из столицы виднее, в каком урочище и сколько обитает тех или иных представителей фауны.

ИСТОКИ БЕДЫ

Многие наши беды кроются в слабом и зачастую противоречивом законодательстве о животном мире и эффективном его использовании. Это тоже является существенным элементом культуры охотничьей отрасли, как и состояние охотоведческой науки. Наш единственный Научно-исследовательский институт охотничьего хозяйства и звероводства (ВНИИОЗ) испытывает серьезнейшие финансовые затруднения.

Закрыто отделение ВНИИОЗ в Иркутске и некоторых других регионах. Многие перспективные научные работники ушли в коммерцию и другие отрасли народного хозяйства. Такая же участь постигла специализированные охотничьи хозяйства и те немногие государственные организации, где работали грамотные охотоведы. Где уж тут до серьезных научных исследований...

Известно, что успех в любом деле зависит от кадров, в особенности руководящих. В силу того, что охотничья отрасль в экономике страны играет мизерную роль, подбор руководящих кадров в Первопрестольной всегда решался по московской прописке. До недавнего времени несколько лучшее положение было в краевых и областных центрах.

Но именно на периферии руководителями управлений по охране и учету ресурсов и председателями обществ охотников зачастую являются бывшие военные и работники МВД. Получается так, что добыл такой отставной работник глухаря или лося и считает себя великим охотником и профессиональным знатоком охотничьего хозяйства. Не секрет, что управление охотничьей отраслью требует высоких профессиональных знаний.

В этой связи следует отметить довольно низкую профессиональную подготовку охотоведов в наших вузах в Иркутске и Кирове вследствие недостаточного финансирования. Несмотря на это, некоторые вузы страны на голом месте начинают готовить кадры охотоведов и экологов. Было бы намного эффективней тратить средства не на создание новых факультетов охотоведения, а на укрепление материальной базы и кадров существующих вышеназванных вузов.

Не исключено, что именно слабая квалификация охотоведов не позволяет им составить достойную конкуренцию работникам других профессий при найме на руководящую работу в охотничьей отрасли. По этой причине довольно слаб голос охотоведов в СМИ по распространению экологических знаний и аспектов охотничьей культуры.

РАСЦВЕТ БРАКОНЬЕРСТВА

Запрещение охоты на водоплавающую дичь касается только законопослушных охотников. В 2002 году охоту на водоплавающую дичь в Убинском районе Новосибирской области открыли в начале третьей декады апреля. Все водоемы были подо льдом. Утка не прилетела. Мы зря мерзли на берегу одного небольшого озерка невдалеке от деревень Орловка и Ачеканка.

На открытие осенней охоты мы снова приехали на это же озеро, где обнаружили семь скрадков, изготовленных весной после нашего отъезда. Возле каждого полуразрушенного скрадка в камышах плавали во множестве стреляные гильзы и пивные банки. Значит, браконьерили не только деревенские, но и богатые приезжие охотники.

Прошлой весной мне пришлось охотиться на уток на Убинском озере. Перед открытием выпал обильный мокрый снег. Озеро стояло подо льдом. Я сделал скрадок на искусственном холме, насыпанном бульдозером при рытье котлована для водопоя скота. Тем более что котлован примыкал к небольшой низине, залитой талой водой, с которой я дважды спугнул более сотни шилохвостей и других уток.

Со скрадка отлично просматривалась на несколько километров на запад и на восток луговина с побуревшей травой. На севере, примерно в километре, простирался залив Чебалык, поросший непролазным камышом и с окнами открытой воды. Метрах в семистах на северо-восток стояли автомобили ГАЗ–66 и УАЗ–469. Там разместилась шумная компания охотников. Вечернюю и утреннюю зори они сидели в камышах, а днем палили по пустым бутылкам. Канонада грохотала, как на Курской дуге. Сколько же битого стекла остается в наших бедных местах отдыха!

Изображение фото: Семина Михаила
фото: Семина Михаила 

Они смастерили таган, на котором целыми днями что-то варилось. Выглянуло солнце, подсушило траву. За костром никто не следил и от него пошел пал. Огонь стремительно переметнулся в сухие камыши. Выгорела значительная куртина камыша по кромке залива.

На луговине было множество мелких луж, на которые изредка садились утки и кулики. Я почти отстрелял свою норму, когда лет утки прекратился. С интересом наблюдал в бинокль за действиями одиноких охотников, бродивших по открытой луговине в поисках дичи. Вот бредет один в каком-то темном одеянии, резко выделяясь на фоне пожухлой прошлогодней травы. Увидев очередную лужу, он пригибается и на полусогнутых крадется к ней. Не менее чем за сотню метров вылетает чирок. Охотник вскакивает, какое-то мгновение выцеливает и стреляет. Утка благополучно улетает, а охотник бредет к следующей луже. И так весь день. Только одного неудачника сменяет другой.

У одного такого охотника я спросил, почему он стреляет по дичи на таком большом расстоянии. Он ответил, что уток весной с подхода он стреляет дробью номер один или нулевкой, а расстояние нормальное, он всегда так охотится. Тогда я попросил его ответить, сколько метров до ближайшей кочки, расположенной, по моим расчетам, в ста метрах от нас? Не задумываясь, он ответил: «Пятьдесят». Я предложил ему смерить данное расстояние своими шагами. Не пройдя и половины, в смущении он повернул назад. Невольно возникает вопрос: сколько же гибнет дичи от стрельбы по ней горе-охотников на запредельных расстояниях?

В бинокль наблюдаю за плавным полетом серого журавля. Летит он низко над камышом к озерку, на берегу которого притаились два охотника. Неожиданно от журавля выпадают две каких-то непонятных ленты и болтаются под телом птицы. Сам журавль качнулся и начал снижаться, а я не могу ничего понять. В это время доносится звук выстрела, затем второй, и журавль бесформенной массой падает в камыши. По-видимому, после первого выстрела дробь попала в нижнюю часть птицы в области ног.

Стрелять во все, что движется, – жизненное кредо многих российских охотников. Что это: биологическая безграмотность, вера в неистощимость родной природы, жадность, неоправданная жестокость, внутреннее чувство вседозволенности и безнаказанности? Такие действия – это результат отсутствия элементарной культуры и этики у огромной массы наших охотников. Более того, от некоторых «охотников» из новых русских так и пышет чувством превосходства, вседозволенности и безнаказанности.

Имея кучу денег, они залетают на вертолетах в самые отдаленные угодья, в глухую тундру. Забрасывают туда огромное количество спиртного, патронов, нарезное оружие, импортные снегоходы, уголь. Отстреливают диких северных оленей, в неимоверных количествах гусей, не соблюдая ни сроки охоты, ни нормы отстрела. Самая добычливая охота на гусей с первого по десятое июня.

Зимой в Сибири простые и богатые охотники часто отстреливают лосей из автомобилей. После стрельбы, если зверь не упал, многие из них даже не проверяют, ранен он или нет, и продолжают отыскивать следующих. Очевидец такой охоты в Томской области рассказывал: он скрадывал двух лосей, когда из проезжающей машины по ним открыли шквальную стрельбу из полуавтоматического оружия. Звери убежали, а машина уехала. Оба лося были смертельно ранены, и охотник их добрал. А сколько гибнет?

Такое бесшабашное и хамское отношение к дичи не только у рядовых охотников. Значительно горше сознавать, что чувство вседозволенности и безнаказанности присуще некоторым высшим чиновникам от охоты из Москвы и крупных региональных центров. Они не только залетают на вертолетах (за государственный счет) в богатейшие охотничьи угодья, но и используют винтокрылые машины для отстрела диких копытных животных. Такие деяния со временем становятся примером подражания для некоторых охотников.

ЗНАТЬ И УМЕТЬ

Зачастую сдача охотминимума во многих охотколлективах превратилась в формальность или отменена совсем. А жаль. Большинство охотников имеет смутное представление о животных, занесенных в Красную книгу своего региона, не говоря уже о Красной книге Российской Федерации. Имеют слабые знания по биологии дичи и способах ее добычи. В сельской местности охотники не имеют представления о стрелковых тирах, да у них и денег нет для стрельбы в них. Вот и палят они по дичи, как Бог на душу положит, и днем, и в густые сумерки.

Успех или неудача во многом зависит от культуры охотника, от подбора одежды по сезону и под окружающую среду, от его умения хорошо замаскироваться, сделать хороший скрадок, заранее определить по имеющимся ориентирам предельно допустимые расстояния для стрельбы по дичи, стрелять дробью, соответствующей величине дичи.

При охоте на копытных охотник должен обладать навыками определения расстояния до цели и знать наиболее убойные места. Частое утверждение, что зверя следует стрелять в лопатку, не совсем верно, так как если зверь стоит боком, следует стрелять по месту, отстоящему на ладошку от лопатки к задней части и чуть ниже середины туловища. Именно там находиться сердце. В случае незначительного отклонения пуля поражает аорту, печень или легкие.

Важно не только добыть дичь, но и правильно ее обработать и сохранить. В настоящее время происходит болезненная смена поколений как у охотников-любителей, так и у промысловиков. Большинство охотников видит охотоведа, в основном, при уплате членских взносов, получении путевок и лицензий. Среди промысловиков из-за незнания резко ухудшилась первичная обработка пушнины. Зачастую разрез при снятии шкурки производится чуть ли не через среднюю часть живота – налицо «выхват» площади шкурки. Обезжиренную шкурку соболя всегда следует сушить сначала мездрой наружу.

Многие молодые охотники тоже начинают сушить сначала мездрой наружу, а затем, когда она слегка подсохнет, снимают, выворачивают и досушивают волосяным покровом наружу. В результате шкурка вытягивается и теряет привлекательную форму. Беда же заключается в том, что в случае, когда шкурка «подсажена», то есть собрана как бы в гармошку, образуются складки. В эти складки под пушистым мехом не попадает теплый воздух, они плохо вентилируются, и кожный покров подпревает.

Получается «прелина» – при намокании волосяной покров выпадает со всеми вытекающими последствиями. Мы уже не говорим о стрельбе не по месту, о плохой обезжировке, неправильной правке и прочих мелочах.

Очень часты случаи добычи пушных зверей в ранние осенние сроки, когда еще не созрел волосяной покров. Ежегодно в стране выбрасываются десятки тысяч голых шкурок ондатры, норки, соболя и других ценных видов.

Правильной охоте и первичной обработке дичи охотников должны обучать охотоведы. Когда и где это делать, должны решать руководители охотничьей отрасли на местах. При кажущейся простоте и необязательности такого утверждения, оно жизненно необходимо. Ибо от культуры и умения многомиллионной армии охотников во многом зависит численность дичи в нашей стране, хотя всеми признано, что самое пагубное влияние на животный мир оказывает хозяйственная деятельность человека.

В годы «холодной войны» в СССР работали научно-исследовательские институты, лаборатории и семь огромных заводов по производству смертоносного химического оружия, где трудились сотни тысяч людей. Смертоносных ядов произведено в стране столько, что мы до сих пор не знаем, как от них избавиться. Сорок лет назад началась химизация сельского хозяйства.

Те же семь огромных заводов, что производили смертоносное химическое оружие, совместно с учеными стали производить ядохимикаты. Миллионы тонн ядов высыпались на поля. До сих пор многие из нас не могут понять, что с нами происходит, почему в мирное время смертность в России превышает рождаемость.

Если от химикатов и радиационного заражения вымирают люди, то же самое происходит с дикими животными. В последние годы в 10–15 раз сократилось применение пестицидов и в 10 раз минеральных удобрений, а численность тетерева, куропатки, зайца и другой дичи в несколько раз ниже той, что была пол-века назад.

Резко ухудшается экология не только нашей страны, но и всей планеты. Создается впечатление, что наша земля является адом для какой-то другой планеты.

Наши руководители охотничьей отрасли устраивают в осеннее время дни покоя для дичи, всячески ограничивают нашего брата охотника в общении с природой, закрывают весеннюю охоту. В этом есть определенный резон. Но создается впечатление, что мы выращиваем водоплавающую и болотную дичь для зарубежных охотников.

Если в нашей стране мы охотимся на эту дичь полтора-два месяца в году, то в тех странах, где она зимует, ее отстреливают в течение 4–6 месяцев. Возникает резонный вопрос: насколько эффективны действия наших чиновников от охоты и ученых на международном уровне в вопросах охраны, ограничения сроков и норм добычи водоплавающей и болотной дичи в странах, где она зимует?

Культура охотника, охотничьей отрасли является составной частью общенациональной культуры. Создается она в неимоверных трудностях каждым членом общества от рядового охотника до главы государства. И чем выше общественное положение гражданина и чиновника, тем более ощутимым должен быть его вклад в развитие охотничьей культуры.

В этой связи желательно организовывать в стране как можно больше Обществ правильной охоты, которые должны курировать видные деятели нашего государства. Культурным охотникам, охотоведам, работникам охотничьей отрасли необходимо как можно чаще выступать в СМИ по вопросам охраны природы и повышения культуры охотника. Наряду с этим для объединения охотоведов необходимо организовать Ассоциацию охотоведов России.

Что еще почитать