Противостояние

На платформе «Тайнинская» интересуюсь у стройной девушки, ведущей на поводке немецкого дога, сколько весит собачка? «Восемьдесят два килограмма», — прозвучало в ответ. Иду по платформе дальше и через несколько секунд вспоминаю, что столько же весил волчина, добытый на приваде у деревни Клинцово заядлым охотником-засидчиком из Великих Лук Алексеем Шишовым. Сейчас мало стреляют хищников на привадах.

Тем, кто заинтересуется этим способом охоты, опыт Алексея будет полезен.

На задворках фермы, где содержится крупный рогатый скот, у него была устроена засидка на лисиц, которых он караулил ночами. След крупного волка, пришедшего на приваду накануне, охотник обнаружил днем, осматривая окрестности и подновляя прикормку. Близко к основной приваде, состоящей из нескольких павших крупных телят, которых хватало на всю зиму, Алексей никогда не приближался, так как был риск насторожить зверей. Тропа, по которой он обычно ходил, как бы невзначай и случайно пролегала мимо. Мелкие кусочки голубей-сизарей — настоящее зимнее лакомство для лисиц — забрасывал только с тропы и длинным шестом, вдавливал глубоко в снег, чтобы их днем не растащило воронье. А лисы ночью легко находили и выкапывали их. Шест имел еще одну полезную функцию: после сильной пороши охотник туго обматывал кончик тряпкой, имитируя лапу лисицы, и в районе привады появлялась обильная многоследица, которая делала зверей менее осмотрительными. Для этой же цели иногда брал с собой лаек, чтобы они побольше натоптали вокруг.

Судя по следам, волк очень осторожно приблизился, едва не подполз, к человеческой тропе, обнюхал ее и вернулся назад, к приваде. Сначала обошел вокруг, достал из-под снега и угостился кусочками голубей, выгребая их одним мощным движением лапы, а затем уже съел хороший кусок теленка. После трапезы неспешной рысцой направился прочь, к болоту.
Обрадованный визитом столь дорогого гостя, охотник решил пока лисиц не трогать, а понаблюдать за привадой, проверяя ее ежедневно. Мороженых сизарей стал рубить кусками покрупнее и увеличил их количество, по-прежнему вдавливая их шестом в снег. Самое главное — на приваде не должно быть никаких изменений, способных отпугнуть осторожного зверя.
Волк вернулся через два дня. Обнюхал тропу, мелким шагом немного прошелся вдоль нее и вернулся к приваде. Выкопал все голубиные куски и отдал должное телятине. Все. Зверь стал регулярно посещать приваду. Теперь нужно было не мешкая садиться и караулить его.

Засидка у Алексея была устроена в невысоких кучах прошлогодней соломы, отодвинутой бульдозером за ненадобностью от фермы. Просторный окопчик он оборудовал с таким расчетом, чтобы над бруствером возвышалась только верхняя часть головы, а размеры позволяли свободно манипулировать ружьем. Зверей караулил обязательно в белом маскхалате из натуральной ткани, которая не шуршала при скупых движениях. На шапку натягивал белый капюшон. Сидел караульщик на крепком деревянном табурете, на который стелился кусок войлока. Другой, более крупный войлочный отрез, расстилался по всему полу окопчика, чтобы снег не скрипел под валенками.

И привада, и засидка у Алексея были оборудованы под определенную, западную, розу ветров. Только в этом случае ветер от засидки дул на здание коровника, к которому звери побаивались подходить близко и, соответственно, не могли зайти под ветер и причуять караульщика. Волк тоже старался зайти к приваде максимально из-под ветра, но человеческая тропа и коровник охлаждали его пыл.

График посещения привады у серого был постоянный, чаще через две ночи на третью. Но иногда он появлялся и через ночь. А бывало, пропадал на три-четыре дня. По ночной пороше было видно, что рано волк никогда не объявлялся, только после одиннадцати ночи. «Поэтому, — рассуждал Алексей, — и мне нет резона зря морозиться и садиться в засидку в начале ночи».
И началось самое настоящее ночное противостояние засидчика с волком. Алексей не всегда мог попасть в график серого визитера, так как бывало, что ветер менялся и засидку занимать было нельзя. Несмотря на множество самых разных запахов, исходящих от фермы, лисицы безошибочно причуивали караульщика, если он садился не под свой ветер. То же мог сделать и волк, поэтому не стоило рисковать.

Бывало и так, что хищника не было уже несколько ночей, он должен был прийти покормиться. Но сесть охотник не мог из-за работы, а гость в эту ночь посещал приваду. И по размеру крупного следа, и по осмотрительному поведению на приваде было видно, что зверь старый и опытный.

В очередной раз планируя ночью сесть в засидку, Алексей колебался, так как направление ветра было на грани риска. Зверь мог прихватить запах охотника, если подойдет поближе к ферме. Но и сидеть без дела нельзя. Время уходило, зима заканчивалась, и волк мог покинуть эти угодья.

Устроившись в засидке, караульщик внимательно следил за ветром, опасаясь, что он изменится и подует от фермы. А погода стояла что ни на есть засидочная: мороз, полнолуние, видимость почти как днем. Правда, в такие светлые ночи звери осторожничают больше. Надеясь на свой слух, Алексей прикрыл глаза, давая им отдохнуть. Ведь скрип снега даже под лапами лисицы хорошо слышен, а уж под лапами волка тем более. Слегка задремал. И вдруг острый слух охотника уловил какой-то шорох. Алексей открыл глаза, и ему сразу стало жарко, несмотря на мороз: громадный волчина уминал теленка, лежа на брюхе. «Просто невероятно, как не услышал такую махину, наверняка голубей уже съел», — промелькнуло в голове у засидчика. Напряженная работа, многочисленные домашние хлопоты и ночные посиделки наложили свой отпечаток: охотник устал. И хотя лежачее положение хищника было не совсем удобно для стрельбы, Алексей решил не мешкать. Он хорошо знал великолепные возможности своей штучной вертикалки ТОЗ-34 и был в ней уверен. После первого выстрела картечью серый нахлебник буквально взвился в воздух, будто подброшенный катапультой, и кинулся к болоту. Догонять его полетел второй картечный заряд. Вскочив на ноги, лихорадочно перезаряжаясь на ощупь, Алексей напряженно следил за удалявшимся зверем: «Неужели уйдет?! Ведь наверняка хорошо попал!» Но вот метров через сто волк резко сбросил скорость, зашатался на бегу, сгорбившись, а потом и вовсе завалился, нелепо выбросив лапы в сторону и дрыгая ими.

Подбежав по глубокому снегу к трофею, Алексей подивился размерам добычи: вблизи волк казался огромным. Тащить его волоком оказалось делом просто невозможным — так он был тяжел. Пришлось идти на лыжах домой, за четыре километра, будить отца, Федора Тимофеевича, в прошлом знатного охотника, брать санки; и только с их помощью они смогли доставить добычу домой. Зверь пришел к приваде в четыре часа ночи, в самое глухое время.

Наутро у дома Шишовых собралась почти вся деревня. Все поражались габаритам волчины. Один охотник даже обронил: «Это не волк, а лев!» Взвешенный на весах «лев» потянул на 82 килограмма. Ну а удачливый засидчик впоследствии был объявлен селянами пожизненным почетным жителем живописной деревеньки Веретье.