Последний вечер сезона

Я не любил охоту на вальдшнепа. Вернее, я не испытывал к ней никаких чувств. Один-два раза в весеннюю десятидневку я всегда выбирался на тягу, но только ради того, чтобы «отметиться».

Этой же весной,  из-за отсутствия другой охоты (т.к. мерзнуть в окопе в ожидании гуся порядком надоело, а с подсадными меня персонально попросили не браконьерствовать) пришлось пять вечеров посвятить вальдшнепу.

Я не уловил того момента, когда мне стала нравиться эта охота. То ли после первого выезда в этом году, когда промазал по 4 куликам и понял, что пора учиться стрелять, то ли после третьего, когда двумя выстрелами взял двух. А может, я просто повзрослел и научился чувствовать весеннюю природу, что вдохновила на творчество не одного охотника?  Но факт остается фактом, и я все-таки понял и полюбил охоту на тяге.

С этими мыслями я пробираюсь через мелятник к заветной полянке. Еще полчаса назад я сидел за праздничным столом и поздравлял жену с днем рождения, но последний день весенней охоты не дал усидеть на месте. Машина брошена на окраине полузаброшенных садов, время 20.45, а мне еще тащиться с полкилометра по зарастающему выпасу. По дороге вспоминаю, как я нашел эту тягу. Года три назад пожилой знакомый, в прошлом хороший охотник, обещал показать место, где по его словам раньше была лучшая тяга в районе.

Место это было глухое и труднодоступное, поэтому было решено ехать на «Ниве» сына знакомого, тоже охотника. Жили они как раз в тех садах, где я бросил машину. Когда я приехал туда в назначенное время, оказалось, что мои знакомые уже уехали. Слегка расстроившись, я решил попробовать попытать удачу и поохотиться возле садов. Удача, судя по всему, в тот вечер была со мной. В то время я был начинающим охотником, но охотничье чутье и удача вывели меня на границу старого, захламленного смешанного леса, трехметрового мелятника и зарастающего ольхой выпаса.

В тот раз я встал как раз в точке, где они сходились и, стреляв по трем куликам, видел еще пять и слышал больше десятка! Кто-то может сказать, что ничего особенного, но, по словам опытных охотников, пролет вальдшнепа в ту весну уже закончился и один кулик на выстреле считался удачей. И добавьте еще сюда мою  гордость, когда я вернулся в сады, куда уже вернулись знакомый с сыном, и выложил на стол двух вальдшнепов, притом,  что они добыли только одного. Впоследствии я видел и более удачные тяги, но любовь к тому «своему» месту осталась.

Вот и оно. Эта, покрытая шуршащей травой полянка, с высоким березово-осиновым мелятником слева и спереди, темно-зелеными кронами елей справа и беспорядочными зарослями ольхи позади. Из-под куста достаю старое ведро, что давным-давно сюда притащил и использую вместо стульчика. Заряжаю ружье «семеркой» и присаживаюсь чуть левее елей, так, чтобы хорошо видеть мелятник. Обычно кулики тянут над ним и, уткнувшись в неожиданно высокий ельник, сворачивают на выпас, где я их и перехватываю. Солнце уже далеко за мелятником и оно мне поможет стрелять в сумерках. Это еще один плюс этого места – я не люблю стрелять в темноте.

Время 21.14. Обычно в это время я видел первого кулика. Но его все нет, как нет и первых выстрелов в округе. Это странно, т.к. сегодня воскресенье и охотников в лесу должно быть много. Быстро холодает – ноги в резиновых это хорошо чувствуют. А раз ясно и холодно, то хорошей тяги не жди. И птички как-то лениво в лесу поют. Скорее даже не поют, а лениво перекрикиваются. Успокаиваю себя тем, что ждать следующего весеннего сезона еще год, и упустить последнюю возможность побыть в лесу – грех.

Вдруг позади «в осадку» заорала крякуха. Это старая знакомая. Она каждый год выводит утят в крохотном пруду в ольшанике, и каждый год я ее слышу или вижу. Вот и сейчас, подняв голову, успеваю заметить, как с недовольным кряканьем утка набирает высоту над лесом и тянет в сторону рыбхоза. За ней, не отставая, полетел и селезень. И тут, как всегда неожиданно раздалось: «Хор-хор-хорр»! Обладая хорошим слухом, я почему-то не всегда могу понять, откуда летит вальдшнеп. Вот и в этот раз, вскочив с ведра, я озираюсь, ища источник заветных звуков. «Хорр-хор-хорр»,- повторилось. Развернувшись на 180 градусов, срываю с головы шапку и бросаю ее вверх и вправо. Но валюшень тянет метрах в 50 над рядом высоких деревьев, что растут по краю канавки. Из-за ветвей кустарника и плохого освещения я его еле вижу, и на шапку он не обращает никакого внимания.

История повторяется. Каждый раз, как я прихожу на это место, над этими ольхами тянет вальдшнеп. Когда я сразу встаю под ольхами, он не показывается, если я встаю на свое обычное место, а после пролета кулика подхожу к ним, то он не возвращается. Оставаясь на своем месте, я насчитывал как этот «профессор» до 6 раз пролетал туда-обратно. Вот и сейчас ищу шапку и судорожно размышляю: идти или нет? Далекий дуплет подталкивает меня к решению, и я отхожу к ольхам метров на 20, но так, чтобы видеть границу леса и мелятника. Неожиданно во время движения из-под ног взрывается бекас и с громким криком уносится вдаль. Только сейчас понимаю, что бекасов не слышно. Обычно в дни с хорошей тягой здесь, на выпасе, их много токует. Поднимаю голову и вижу, что на небе уже десятка полтора звезд. И птички замолкли. Вальдшнеп не возвращается. А может, оно и к лучшему? Хочется верить, что это из года в год тянет один вальдшнеп, и стрелять старого знакомого не хочется.

Небо за ольхами почернело и я возвращаюсь к ведру. Сидеть не стоит – уж больно холодно. Смотрю на часы. Они показывают 21.51. Как же быстро пролетело время! Так долго на тяге я никогда не задерживаюсь, но решаю еще постоять. Нескоро еще мне выпадет шанс встретить ночь в лесу. Солнце уже за горизонтом, и о нем напоминает только неровная оранжевая полоска над мелятником, переходящая в темно-синее бархатное небо с огромными белыми звездами. «Хор-хор-хор-хорр!» – неожиданно близкое хорканье, кажется, загипнотизировало меня.

Стряхиваю оцепенение, хватаю удобно ружье и вглядываюсь в сторону звуков. Вальдшнеп вылетает на закатную полосу неожиданно. Он идет не на меня, как обычно, а много левее, метрах в 35. Так далеко я никогда не стреляю, тем более в сумерках. Но понимая, что это последний шанс в сезоне, вскидываю ружье и на инстинкте, не видя из-за темноты мушки, стреляю в кажущегося крошечным валюшня уже на границе заката и дальнего темного леса. Выстрел – и кулик под углом в 45 градусов валится вниз и скрывается за высоким кустом. Добавить вторым не успеваю. Напряженно прислушиваюсь – сухая трава подскажет место падения, но звука падения нет. Только через пару-тройку секунд раздался шелест травы, но не там где я ожидал, а много левее и сзади, среди деревьев.

Утянул подранок! Начинаю ругать себя разными словами, ведь не хотел стрелять. Надо искать, но решаю не спешить. Достаю налобный фонарь, одеваю его на шапку и решаю зайти с того места, где летел валюшень. С него просматривается длинная поляна, с одной стороны ограниченная высокими ольхами, а с другой – кустами. Медленно зигзагом иду по полянке, готовый выстрелить в любой момент. Прошлогодняя трава в свете мощного светодиодного фонаря кажется белой. Черными тенями контрастируют с ней тени от кочек. Трава предательски шуршит под ногами, а кое-где чавкает жидкая грязь. Впереди показались кусты, и звук падения раздался откуда-то отсюда. Внимательно кружу и вижу чудо!

Вальдшнеп лежит на спине, сложив крылышки и вытянув к хвосту лапки. Головка повернута в сторону  и хорошо виден длинный клюв. Даже в неживом свете светодиодов кулик несказанно красив в своем рыже-рябом оперении. Аккуратно беру его за лапки и выключаю фонарь. До машины пойду в темноте, наслаждаясь беззвучным загадочным черным лесом и Млечным путем в небе.
Разве охотнику для счастья еще что-нибудь нужно?