На красного зверя

Знаю, знаю: красным зверем в Сибири и других северных промысловых областях называют соболя. Ну так то в Сибири! У нас соболя нет, а вот лисицы пока достаточно. И для меня (я думаю, не только для меня) добыча этого замечательного зверя всегда остается радостным событием.

С ПОДХОДА

К моему великому сожалению, ушла в прошлое замечательная охота на лисицу с подхода. Это было увлекательнейшее занятие, когда, проявляя чудеса осторожности, выдержки и терпения, охотник подбирался на 30–40 метров к спящему на открытом поле зверьку. Причем спит рыжая плутовка очень чутко, периодически поднимая голову и осматривая окрестности.

Здесь нужно было учитывать все: и ветер, и состояние снежного покрова, и время суток. Непременным условием для такой охоты был бинокль. Выходя на возвышенность, охотник внимательно осматривал прилегающие поля. Обычно рыжие отправляются на отдых часам к одиннадцати, примерно два-три часа отводят на отдых, а потом снова идут на промысел.

Основная сложность при этой охоте – длительное ожидание. Не всегда удается увидеть спящую лису. Иногда ждать, пока она свернется клубком и закроет нос кончиком пушистого хвоста, приходилось часа два. Да и при подходе, когда при малейшем подозрительном шорохе она приподнимает голову, приходилось замирать зачастую в самой нелепой позе.

Это все достаточно сложно на морозе. Желающих охотиться на рыжую кумушку было мало. Зато таких уважительно называли лисятниками, и для меня это было проявлением высшей степени охотничьего мастерства.

Сейчас такой охоты нет (по крайней мере на Рязанщине). Я связываю это с двумя факторами: отсутствием на полях скирдованной соломы и множеством «наездников» на снегоходах. Скирды соломы и стога сена очень много значили в лисьей жизни. Здесь всегда можно было поживиться мышами, найти уютное укрытие, удобный наблюдательный пункт.

А если солома оставалась на второй год, зачастую лисица устраивала под ней капитальное убежище. Нет стогов – и привлекательность открытых пространств значительно снизилась. И тут же появились мощные снегоходы с любителями погонять любую живность по полям и лугам. За последние два сезона довольно успешной охоты на лису я ни разу не видел этого зверя в открытом поле.

ЗАГОНОМ

Если охота с подхода – занятие сугубо индивидуальное, то для успешного загона три-четыре надежных товарища, которые понимают друг друга с полуслова (или вообще без слов), – безусловное благо.

Лисица многие годы держится в одних и тех же местах. У нашей команды есть любимые болота и рощи, которые мы регулярно проверяем. Но когда проверяется болото, заросшее камышом и непроходимым кустарником площадью три-четыре квадратных километра, лисица может уйти незамеченной стрелками.

Лучшими местами здесь следует признать пересечения мелиоративных каналов (конечно, когда установится ледовый покров). Когда снега уже достаточно много, опять-таки лисичка предпочитает пробежаться по льду канала. Достаточно перспективным будет узкое место на переходе из одного сплошного массива зарослей в другой. Лисица, как и заяц, охотно пользуется охотничьей лыжней. Частенько возвращаясь своим следом, я находил на лыжне «теплые» отпечатки лап кумушки.

Стоять на номере нужно совершенно бесшумно. Лиса практически не реагирует на неподвижные предметы, но малейший шорох непременно услышит. Поэтому одежда на охотнике не должна издавать никаких шумов при движении. Заметив зверя, не нужно заранее готовиться к выстрелу. Когда дистанция составит 20–30 метров, сдвиньте предохранитель при подъеме ружья и сразу же произведите прицельный выстрел.

По моему глубокому убеждению, оружие всегда должно стоять на предохранителе. В положение «огонь» он переводится в процессе вскидки. Во-первых, как бы осторожно вы ни выполняли эту операцию, щелчок все равно произойдет, а это насторожит зверя и испортит вам охоту.

А потом (и это главное), если вы приучили себя снимать оружие с предохранителя заранее, велик шанс, что при эмоциональном всплеске, связанным с появлением зверя (или без такового), вы просто забудете вернуть его в обычное положение. Сколько случайных выстрелов гремит по этой причине!

От загонщика при такой охоте требуется полная самоотверженность. Он проходит большие расстояния по совершенно непроходимым местам. Ему практически никогда не удается увидеть зверя. Он должен производить как можно больше шума.

Кроме покрикивания, не лишним будет сломать сушнину, хрустнуть валежником, стукнуть палкой по дереву. Если загонщик будет ловчить, стараясь самостоятельно взять зверя, охота пойдет насмарку. В любом случае загонщик должен работать на командный результат, который зависит от его действий на 80%.

В этом году так сложились обстоятельства, что за редким исключением охотились мы с Михаилом вдвоем. Конечно, при больших загонах лучше бы перекрыть несколько лазов, но приходилось выбирать наиболее перспективный. Да, были и пустые дни, но зато случаи, когда на меня выходило по несколько кумушек (пусть и не все на выстрел), с лихвой наградили нас положительными эмоциями. Апогеем такой охоты считаю лису, выкатившуюся буквально в ноги стрелку. Таких случаев в этом сезоне было несколько, и в одном из них я едва не опростоволосился.

С ДВУХ МЕТРОВ

Решили прочесать заброшенный сад, вплотную примыкающий к жилому селу. Мишка вышел из машины сразу за деревней, а я, отъехав километра полтора, побежал на лыжах к замерзшей речушке, которая протекает мимо сада. Место я выбрал изумительное: к речушке примыкает ручеек, поросший камышом, передо мной был небольшой холм с густой полынью.

Мне через эту полынь все видно, а меня в белом костюме нет. Расчет оказался верным: едва до меня стали доноситься крики загонщика, я увидел лису, неторопливо трусящую вдоль речушки. Сердце радостно забилось: ну, еще чуть-чуть! Лиса остановилась от меня в сорока метрах и уставилась на загонщика.

«Все, моя!» – подумал я и прицелился. Нужно было стрелять, но я не торопился: куда она денется! Рыжая неожиданно стремглав бросилась мне навстречу. Видно через заросли полыни замечательно, а вот целиться в летящего пулей зверя как-то не очень, и я, замешкавшись, пропустил тот момент, когда лиса исчезла в низинке.

Совершенно опешив, я выглянул из-за холма, а лисица ткнулась мне прямо в ноги. За мной сплошные заросли кустарника, и ей оставалось совершить 3–4 прыжка, чтобы в них скрыться. Я вынужден был выстрелить на дистанции 2 метра! От безысходности старался попасть по носу, чтобы не разбить шкурку. Промах! Лиса повернула под девяносто градусов и бросилась в чистые луга.

Забыв, что я сегодня с двустволкой, по привычке потянул тот же спусковой крючок. Отсутствие выстрела возвратило к реальности. Разбаловали автоматы! Тщательно прицелившись, выстрелил в угон. Лисица продолжала удаляться. Вот это да! А я-то хвалился, что в этом сезоне один выстрел – один зверь! Ведь чуть с ног не сбила. Эх, мазила! Однако через сотню метров рыжая остановилась и легла в пушистый снег. Слава Богу!

А со стороны сада появилась вторая лисица. Вот что значит правильно учтенный ветер! Спешно перезарядил ижевку, но лисица, не доходя до меня метров 60–70, пересекла речушку и пошла обратно к селу. Меня она и не видела и не слышала. Она на Мишку поглядывала. Можно было бы, конечно, и на такой дистанции рискнуть, но зачем? А вдруг подранка сделаешь?

Это только один эпизод загонной охоты. Но какое удовольствие доставляет сознание того, что вы в чертовски сложных условиях, по пояс в снегу, среди кочек, поминутно рискуя провалиться в присыпанную снегом бобровую отдушину, сумели выгнать из собственного дома хитрого, чуткого, осторожного зверя прямо в ноги стрелку!

Это нужно непременно испытать, и тогда вы будете, как награду, воспринимать и негнущуюся спину, и гудящие от напряжения ноги. Усталость быстро пройдет, а ярчайшие воспоминания останутся на всю жизнь. В виде огненно-красного зверя на чисто-белом снегу.