Изображение Дорога на Светлое озеро
Изображение Дорога на Светлое озеро

Дорога на Светлое озеро

Наверное, каждый российский лесной уголок имеет свое озеро Светлое. Одно так названо за чистую воду, сквозь которую глубоко просматривается мшистое дно с веселыми песчаными откосами, другое — за то, что вдруг проглянет оно ясно через угрюмый еловый лапник, откроется неожиданно с болотной клюквенной тропы, заросшей багульником. В приволжской стороне Республики Марий Эл много таких торфяных междюнных озер и озер речного типа, образовавшихся в руслах древних рек.

Наш путь лежит к озеру Светлому, что затерялось среди моховых болот и сосновых боров километрах в двадцати пяти от Кокшайского тракта.

Нас трое: отец, мой приятель Геннадий и я.

Отцу озеро знакомо по охоте на глухариных токах, ну а мы с Геннадием впервые открываем его для себя.

Читайте материал "Личный опыт большой нагонной охоты на фазана"

Неблизко до Светлого, но дорога веселая: по буграм и чистым моховым низинам, через два озера — Большой Мартын и Малый Мартын.

Едва минуешь старый песчаный Царевококшайский тракт, как у дороги начинают встречаться полусгнившие избы из столетних необхватных когда-то сосен. Они стоят в самых глухих осинниках и березняках.

Кто жил в этих избах? И почему рубили жилье не на сухих сосновых буграх, где вольно и открыто, не у лесной речки или озера на чистине? И почему не сгрудились избы в одну большую деревню, а настороженно замерли на расстоянии двух-трех километров друг от друга? Не раскольников ли скорбное и крепкое когда-то жилье догнивает на пути к Светлому? Знать бы…

ДВА МАРТЫНА

Этот путь к двум озерам-братьям мне знаком. Горячая от весеннего солнца дорога выводит нас к первому — Большому Мартыну, к землянке, что выстроена на месте погоревших рыбацких избушек. Говорят, жгли их солдаты с полигона, который находился где-то у соседнего озера Чуркан.

Весь этот район был когда-то запретной зоной, как и большинство красивейших мест нашей страны. Мол, потому и жгли дома, что не велено... Но, может быть, просто пьяная бесшабашная рука губила жилье?

Большой Мартын вытянут, окаймлен сосновым бором и зарослями берегового камыша. Летом он по береговой линии зарастет кувшинками. И по самой середине этого действительно большого, но мелкого озера протянется полоса лопушника. Здесь самые щучьи места.

Когда-то не надо было забираться далеко от озера в поисках грибов. Прямо с тропинки проглядывались коричневые хрусткие шапки боровиков. А спустишься от Большого Мартына к Подмартыннику — зарастающему травой маленькому озерцу — и нарежешь красноголовиков-крепышей, сколько на еду и в запас требуется.

Ягоду не собирали для еды, а просто падали тут же, на бугре, у озера в черничник и, ленясь от жары, брали ее губами с куста.

Изображение Фото: Александр Токарев.
Фото: Александр Токарев. 

Много бед выпало Большому Мартыну. Рвали его тело взрывчаткой, травили вокруг какого-то жука или комара, после чего жуки и комары плодились и здравствовали, но поймать крупного красноперого горбача стало удачей.

Читайте материал "Как ловить рыбу в дождливое лето"

До Малого Мартына отсюда не более двух километров. По пути к озеру взгляду открывается большая вырубка. Эта неестественная залысина, скорее всего, причиняет вред лесу, нарушает его привычную жизнь. По краю вырубки стоит избушка-зимовье из свежих сосен, где, наверное, и жили лесорубы.

Мы собираем на открытых теперь буграх, прогретых солнцем, хрустящие под ножом строчки, которые не уступают по крепости белым грибам. Сходны они с боровиками и темно-коричневыми шляпками. Вот только у строчков они сбились в кокетливые завитушки.

Малый Мартын круглый, как блюдце. Он меньше своего названного брата раза в три-четыре, но глубже несравненно. Отличается он и светлой по-речному водой. Дно его покрыто мягким слоем ила. Когда мы ставили здесь жерлицы, нам приходилось вырубать очень длинные шесты-тычки, которые так долго уходили в илистую подушку, что казалось невозможным достать твердое дно.

Озеро окружено лиственным лесом с сосновыми буграми-чистинами, где нередко варят уху и звенят стопками рыбачки. Эти прогалы светло смотрят в озерную гладь и в обложную непогоду радуют взор затосковавшего одинокого чудака-рыболова.

Глядит он в эти прогалы, и кажется, наверное, ему, что вот-вот солнышко пробьется сквозь мутную небесную рвань. Но дождь все так же монотонно и мелко сеется на темную воду, и уже начинают рыболова одолевать сомнения: а бывают ли в этом влажном озерном мире, пахнущем теплой водой, ясные дни?

Но к вечеру, случается, вдруг загудит старый бор, сбрасывая с мохнатых ветвей тяжелые капли, выдует его за ночь досуха ветром, а к утру на озеро уляжется звенящая тишина. И с восходом молодого солнышка неузнаваемо изменится этот мир, став цветным и ярким.

Изображение Фото: Александр Токарев.
Фото: Александр Токарев. 

Имеет озеро и мрачноватую болотистую низину, заросшую осиновым, а большей частью березовым мелколесьем. Здесь в нередкую летнюю сушь только и можно набрать грибов — длинноногих, черноголовых и крепких подберезовиков. На буграх в знойную пору лишь хрустит под ногами высушенный добела мох и нахально высовываются отовсюду поганые грибы.

Читайте материал "Грибной микс"

В Малом Мартыне есть очень крупная ямная щука, окунь-горбач и тяжелый золотистый линь, но, как и во многих лесных озерах, попадается на удочку чаще всего небольшой окунек.

СВЕТЛОЕ ОЗЕРО

Озеро Светлое достойно своего названия. В солнечный день его вода на песчаных отмелях кажется голубой. Она прозрачна и не имеет торфяного отстоя. За береговыми мелководьями, заросшими камышом и кувшинками, синеет настоящая серьезная глубина, где, кроме щук и окуней, говорят, водится крупная озерная сорога. Ее чешуя с монету будет.

В светлые воды озера глядит сосновый бор, в котором стыдливо белеют телами юные березки, клонится к воде ольшаник. Под его свисающими ветвями время от времени булькает окунь, хватая первых сонных мух.

Берега озера большей частью невысоки. Лишь местами к воде спускается чистый сосновый бугор. Но одна сторона озера имеет сухую широкую поляну, где стоит сейчас какое-то дощатое строение. По словам отца, был здесь в давние годы пионерский лагерь. Это неприятно нам. Сразу исчезло ощущение первопричастности к этой тихой воде и пустынной глухомани вокруг.

Вечером мы с Генкой мастерим жерлицы. Для этого находим сухую ветвистую березу и режем рогатки-рогульки из ее развилок. Наматываем на каждую рогульку леску восьмеркой, зажимаем зубами пластины свинца для огрузки, привязываем застежки с поводками и остро заточенными двойниками.

У отца рогулины выпилены из винипласта. Они более гладкие, обработаны мелкой шкуркой. Но это не мешает щуке разматывать леску. Схватив живца, хищница уходит с ним в траву.

Изображение Фото: Александр Токарев.
Фото: Александр Токарев. 

Наши снасти уныло провисели на шестах до самой темноты. Щука не брала. Уху мы варим из мелких окуней. Их много, и они удивительно вкусны в наваре. Выложенные на клеенку, они на вечерней прохладе быстро остывают и покрываются золотистой нежной пленкой желе. Лежа у потрескивающего костра, мы весело шелушим эту колючую рыбешку, облизывая самое вкусное, деликатесное.

Читайте материал "Река Средняя"

Далеко, ох далеко ресторанной заливной стерляди до нашего несложного блюда, приправленного сосновым и моховым духом! Скучно выковыривать одинокий кусочек упомянутой стерляди из резинового казенного желе да из-под веток петрушки. Здесь же все попросту, но вкусно неимоверно.

Встаем с Генкой рано. Отец и прибившиеся вечером к нашему костру рыбаки еще спят. Не будим их и, ежась от студеного утренника, идем к озеру. В тихой воде застыли, словно впаянные, хрупкие камыши с неподвижными листочками-стрелками. Они резко очерчены на зеркале озера, на котором уже лежит свет разгорающейся зари.

Так же резко и контурно обрисованы ольховые ветви, склонившиеся к воде, мохнатые лапы сосен. Лес еще темен и угрюм, словно невыспавшийся человек. Лишь одинокая сосна, подмытая прибойной волной и покосившаяся в сторону озера, находится на изломе дня и ночи. Одна ее половина светится теплой охрой, другая еще в тени сумрачного сосняка.

Мы стоим с Генкой у плота, на котором лежат наши простые сосновые удилища, слушаем утро и смотрим на озеро. Оно так же безжизненно, как и вчера: нет ни всплесков, ни кругов жирующей мелочи. Но что это? Послышалось? Нет, где-то хлестко и сильно ударила крупная рыба. Вот еще раз. И снова тишина.

Вскоре в прибрежном камыше начинается какая-то возня, прыскает поверху мелкая рыбешка, затем снова тяжелый удар, и над молодыми лопухами кувшинки взвивается полукольцом небольшая щука. Показав на мгновение алые жабры, она падает в воду.

— Видел? — толкаю Генку в плечо.

— Не слепой, — отвечает Генка и кидается к плоту.

— Подожди меня! — кричу ему вслед и возвращаюсь к нашей стоянке.

Изображение Фото: Александр Токарев.
Фото: Александр Токарев. 

Собираю одноручный спиннинг и лихорадочно ворошу блесны в пластмассовой коробке. Цепляю испытанную юркую «Сенеж» с ободранным заводским покрытием, под которым золотится отшлифованная латунь.

Читайте материал "С короткой удочкой"

После нескольких забросов вдоль полосы кувшинок блесну останавливает мягкий толчок, и тут же леска идет в сторону. Генка стоит с подсачеком наготове и всматривается в глубину. Но тут следует рывок, от которого пальцы срываются с ручки катушки, и та сбрасывает часть лески. Отбивая пальцы, я ловлю ручку и снова подвожу рыбину к плоту.

Метрах в десяти от нас из воды вдруг взметается короткая пятнистая щука-пружина. На излете она судорожно открывает пасть и трясет головой, пытаясь выбить блесну, которая сверкает в уголке ее верхней челюсти.

С плеском щука падает обратно, и леска немощной линией стелется по воде.
Сошла? Выбираю слабину. Нет. Вот у плота загуляла, зарыскала сильная рыбина, блестя на утреннем солнце крепкой золотистой чешуей. Поднимаю ее на поверхность, и Генка рывком запеленывает щуку в широкий самодельный подсачек.

— Ну чего, Геша? Первая, что ли? Трам-та-ра-рам! — кричу я Генке.

Товарищ сдержанно хмурится, но тут же расплывается в хорошей улыбке и, наклонясь, трогает щуку. Далее он отбирает у меня спиннинг и коротко поясняет:

— Поиграл и хватит. Моя очередь.

Великодушно отдаю ему снасть. Спиннинг мой, но я понимаю приятеля.

Генка делает заброс. На всякий случай сажусь на плоту и накрываю голову курткой. Раз! Свистнула леска. Бросил. Выглядываю из-под куртки и вижу падающую метрах в пятнадцати блесну.

Близко и в самые камыши, машинально отмечаю про себя, но тут происходит нечто удивительное: в предполагаемом месте падения блесны вдруг вскипает бурун, из воды показывается жадная «крокодилья» пасть, влет ловит обманку и захлопывается вместе с ней.

Генка судорожно дергает спиннингом и крутит катушку. Точнее, пытается крутить, но леска не подается ни на сантиметр, а лишь режет воду в разных направлениях. Хочу отобрать у Генки спиннинг: мол, новичок, упустит. Но он отталкивает меня. И вот толстенная спина метровой щуки чернеет под плотом.

Я подвожу подсачек к утомленной рыбине, но Генка прямо в одежде бросается на щуку и схватывается с ней врукопашную. Во все стороны летят брызги, обломки камыша и крепкие выражения. На этой смехотворной мели происходит настоящее побоище.

Изображение Фото: Александр Токарев.
Фото: Александр Токарев. 

Когда все закончилось, Генка, не вылезая на плот, поволок побежденную щуку к берегу по пояс в воде. Вскоре из густого ольшаника донеслись его ликующие крики. Я подплыл к берегу и, найдя Генку, ужаснулся.

Он был страшен: стоя над тяжело дышащей щукой, приятель свирепо вращал глазами, вздымал над ней руки со скрюченными пальцами и хрипел что-то на незнакомом наречии. А щука действительно была отменно хороша.

— Тебе везет, — небрежно замечаю я, мучаясь черной завистью. — Правда, бывают и покрупнее.

— Покрупнее?! — Генка бросается на меня с кулаками.

Нет, хоть это и звучит трижды банально, но новичкам удивительно везет.
Про жерлицы мы даже и не вспомнили. Генке приспичило плыть к костру. По его словам, чтобы подсушиться, хотя было уже жарко. Я-то знал, что ему было нужно, но молчал, как рыба.

Читайте материал "Охота со спаниелем: счастливые дни"

У костра над щукой долго охали и ахали проснувшиеся приятели-рыбачки. Генка торжествовал. А отец, взглянув на его добычу и одобрительно потрепав его по вздыбленной голове, заторопился к плоту — проверять жерлицы. Вскоре он вернулся с такими «крокодилами», что ахать пришлось уже Генке.

Что еще почитать