Ловился в основном хамур. Так здесь, на побережье Персидского залива, называют каменного окуня, или группера. Девчушка-гид, имеющая весьма смутное представление о рыбной живности в заливе (уж не говорю о способах ее добычи), на вопрос об особенностях арабской рыбной кухни назвала именно этот вид. Знатоки утверждают, что наш озерный или речной окунь имеет деликатесное белое мясо. Из-за проблем с чисткой эту рыбу, правда, наши рыбоуды не очень жалуют (если только не идет речь о приготовлении ухи, в которой окунь с красными перышками — рыбка номер один). В южных широтах к окуню относятся более уважительно. В Эмиратах блюда из хамура можно встретить почти в любом ресторане. Нежное бело-розовое мясо морского окуня тает во рту, как сахарная вата.
На молу в Шардже встретил я и нашего славянского брата. Словоохотливый москвич Юра поведал мне: «Я только вчера сюда прилетел. У нас декабрь — брр! А тут — благодать. Летом — пекло, а зимой — самый раз. Жена — на пляж, а я вот на рыбалку. Спиннинг всегда со мной. Тут той рыбы, как песка — немерено. При мне вчера арабы на пляже сеткой за какой-нибудь час ведра два заневодили…»
Воды Персидского залива действительно поражают разнообразием рыбной живности. В местном аквариуме (он расположен рядом с молом) я насмотрелся на разных диковинок. Побывал и в Морском музее, который разместился в соседнем здании. Тут уже познакомился с традиционными способами рыбной ловли, снастями, большими и малыми рыбацкими и торговыми суденышками. В море добытчики рыбной живности и ловцы жемчуга выходили на суденышках самых разных конструкций. Многие их них до сих пор можно встретить на побережье.
Корабли с характерными высокими плоскими носами и окруженными резными перильцами c цветастыми кормовыми надстройками, похожими на сказочные теремки, выстроились вдоль набережной. Справа шелестели автомобили и вздымались в белесое небо небоскребы, слева, тесно прижавшись обросшими водорослями и ракушками тиковыми бортами к бетонным причалам, отдыхали после океанских штормов старые «доу». Я остановился возле одного кораблика, который выглядел как большая, затейливо размалеванная игрушка. Из какой далекой гавани, из какого века он сюда приплыл? Казалось, вот-вот вынырнет из-за каюты веселый и загорелый до черноты Синбад-мореход. Он не спеша спустится по крутому трапу, одобрительно оглянет тюки, корзины, ящики с товарами и отправится в ближайшую портовую кофейню, чтобы с утра насладиться чашкой сулеймани — черного сладкого чая…
С вертолетной площадки на крыше гостиницы в Шардже, куда любезно разрешил подняться управляющий, как на ладони была видна искусственная лагуна Халед. По ее солнечной глади в разных направлениях с разной скоростью двигались десятки больших и малых суденышек. С высоты птичьего полета все они казались абсолютно крошечными. Через полчаса я спустился вниз и рассмотрел их ближе.
В Аравии пустыня соседствует с морем. Испокон веков традиционные занятия аравийцев связаны с этими двумя стихиями. По пустыне они кочевали, разводя скот и совершая набеги на соседние племена, в море ловили рыбу, добывали жемчуг и кораллы. Удивительную изобретательность проявили арабские рыбаки и ловцы жемчуга в конструировании различных плавсредств.
В Персию, Индию и Африку арабы отправлялись за товарами на легких и прочных, обычно одномачтовых корабликах из тикового дерева. Эти суда с косым парусом (его изобретение, кстати, принадлежит арабам) были широко распространены в прибрежных водах Аравийского полуострова, Индии и Восточной Африки. Они появились задолго до нашей эры, но и сейчас их можно встретить во многих странах этого региона. Чаще всего их (а нередко и любое старинное арабское плавсредство) сегодня называют когда-то придуманным европейцами термином «доу». Пожалуй, это одно название только и запоминается туристам. Однако, обойдя «главную» лагуну Шарджи, побывав в музеях и центрах культурного наследия этого самого трезвого эмирата (спиртное здесь не продается даже в гостиничных барах), заглянув в порт и пообщавшись с рыбаками, я поразился разнообразию типов старинных судов, которые и поныне бороздят воды Персидского залива.
«Сердцем» Шарджи называют расположенный возле залива район культурного наследия, откуда берет начало современный город. Здесь во внутреннем дворике Бейт Аль Набуда («бейт» по-арабски — «дом»), превращенном в музейный комплекс, растет старая финиковая пальма. Когда-то эти пальмы были единственными деревьями, растущими на побережье. Из них делали шатры-«ариши», плели коврики и корзины, а также изготавливали рыбацкие лодки-«шашахи». Одну из таких лодок можно увидеть тут же во дворике, рядом с пальмой. Чуть позже в Морском музее я познакомился с технологией строительства этих утлых «пальмовых» суденышек. Ветки пальм срезали специальными серпами и некоторое время мочили в соленой воде. Потом протыкали большими иглами и связывали в пучки, из которых и изготавливали лодки. Они могли ходить под небольшим парусом и не тонули, даже полностью заполненные водой. Глядя на конструкцию этого суденышка, я невольно вспомнил про запорожских казаков, которые обшивали борта своих «чаек» пучками тростника. Как и арабские «шашахи», казацкие лодки были легки, маневренны и непотопляемы.
В так называемой «деревне ныряльщиков», которая находится на полуострове Шиндага (это совсем рядом с Шарджей, на окраине соседнего Дубая), можно увидеть и «баггару», и «самаа», и «абру», и «самбук», и «баттиль», и «джальбут». Все это типы больших и малых суденышек, которые и поныне используются в Эмиратах рыбаками, ловцами жемчуга, торговцами. По лагунам Шарджи, обозревая набережные, утыканные небоскребами и мечетями, туристы любят кататься на «абре» — традиционной арабской транспортной лодке с навесом. Эти суденышки, обвешанные автомобильными покрышками, нередко играют роль водных такси, доставляя пассажиров и мелкие грузы с одного берега канала на другой.
Арабское судно «доу» стало символом мореходства не только в Персидском заливе, но и на всем ветреном пространстве Индийского океана между Индией и Африкой. Различные макеты и модели этих парусников в Эмиратах можно увидеть везде — в витринах магазинов, в вестибюлях отелей, в музейных двориках, в скверах по берегам лагун.
Порты в Шардже и других городах Эмиратов представляют собой своеобразные музеи «живой истории», в которых собраны старинные корабли. В Эмиратах чтут традиции, не только помня о корнях и отдавая дань предкам. Часто эти традиции неотъемлемая часть современной жизни, а то и насущная необходимость. Рядом с Шарджей расположен эмират Аджман. В прошлом он славился наиболее удачливыми ловцами жемчуга и искусными лодочными мастерами. Им и сегодня немало работы в тихом провинциальном эмирате. На аджманской судоверфи до сих пор для различных нужд торговцев и рыбаков по выверенным веками технологиям, с применением столь же древних инструментов изготавливают старинные суда «доу». Старые мастера охотно поделятся опытом, расскажут о преимуществах этих кораблей. Они отличаются удлиненным, достаточно узким корпусом (длина в четыре раза больше ширины), заостренным плоским носом, развитыми форштевнем и архиштевнем, идущими прямо от киля, и очень длинной наклонной реей, выносящей острый угол паруса далеко вперед. Такие пропорции, объяснили мне в Морском музее, заметно уменьшают бортовую качку и делают лодку очень маневренной, позволяя лавировать круто против ветра.
Рыболовы, рыбацкие лодки и экзотические снасти — сегодня в Эмиратах это, пожалуй, не только дань традиции, «музейно» оформленное культурное наследие, туристическая завлекаловка, но и по-прежнему, как и сто, и двести лет назад, насущная необходимость.
Раним утром я побывал на расположенном рядом со старым городом рыбном базарчике. Прямо от причалов, которые тянулись вдоль канала, что соединял лагуну с заливом, сюда то и дело подвозилась разнообразная рыбная живность, которая была добыта в теплых водах Персидского залива. Ни креветку, ни лангуста, ни тунца не поймаешь без ловушки и надежного суденышка. Для ловли мелкой рыбы в Эмиратах используют обычно плетеные садки-«гаргуры» с конусообразным входом (наподобие наших ятерей). При транспортировке эти ловушки крепятся над кормой. На дне между рифами ловушки разбрасываются вокруг «мшедд» — искусственных убежищ для рыб. На набережной возле рыбного базарчика выставлены десятки этих плетеных садков. Рыбаки тут же ремонтируют их. Для приманки на дно ловушек кладут упакованные в маленькие сетки тушки соленой рыбки, сухие или подпорченные хлебные лепешки.
Без труда не поймаешь рыбу из нашего пруда. На берегу же лагуны Халед ее добыть проще простого. Обходя по периметру этот искусственный водоем, я встретил десятки рыбоудов разных возрастов и национальностей. Попадались даже арабки, закутанные в черные наряды. Оказывается, рыбалка на Востоке богоугодна (в мусульманском варианте — угодна Аллаху) даже для женщин. С помощью лески, кусочка свинца (гайки, болта, велосипедного клина) и простой наживки в виде хлебного шарика или кусочка кальмара ловилась разнообразная радужно расцвеченная рыбная мелочь. Более серьезная рыба (соответственно нужно быть и экипированным) ловится в заливе. Для этого, правда, уже нужно нанять катер. Минимум триста долларов за четыре часа. За это время при известной сноровке (а она у капитанов — местных морских егерей — имеется) можно поймать не одну рыбину. А если и одну, то очень большую. Скажем, акулу. А это уже — воспоминание на всю жизнь…
Комментарии (0)