На улице сыро, так как ночью прошел дождь. Дует умеренный северный ветер, по небу лениво ползут темно-синие облака. Погода, прямо скажем, не ахти, но выбирать не приходится. Короток срок охоты с легавой, поэтому используем каждую возможность выезда в угодья.
Съезжаем с дороги и останавливаем машину на краю поля. Вот с него, пожалуй, и начнем. Встречный ветерок вселяет в нас определенную долю оптимизма. Пущенный в поиск, курцхаар привычно начал челночить в пожухлой траве.
Вот уже и середины поля достигли, а желанной встречи с птицей так и не удостоились. На очередной параллели Ромул прихватывает верхом долгожданный запах и переходит на потяжку. С каждым метром его шаги становятся все медленнее и медленнее, и наконец-то, наклонив голову, он замирает на стойке. Сейчас я и Ромул представляем собой сжатую до предела пружину. Короткой командой «пиль!» посылаю легавую поднять птицу. Энергичная подводка, и перед собакой шумно взлетает округлый осенний перепел. Ружье у плеча, выстрел - и снаряд «девятки» догоняет быстро удаляющуюся птицу. С благодарностью принимаю от Ромула еще теплый трофей. Уложив перепела в ягдташ, продолжаем охоту. А вот и дуплет Василия раздался в стороне.
Достигнув конца поля, вижу направляющегося в мою сторону напарника. По довольной улыбке друга еще издали догадываюсь, что он тоже с трофеем. Подойдя ко мне, Василий подтверждает мою догадку, а для достоверности сказанного достает из ягдташа плотненького перепела. Дратхаар Ким при виде перепела в руках хозяина начинает энергично помахивать коротким хвостом. В качестве ответного жеста демонстрирую другу свой трофей. Реакция Ромула на вид перепела – зеркальное отображение поведения Кима. Смеясь, ласково треплем за шеи своих питомцев, ведь каждой собаке необходимы поддержка и одобрение ее хозяина.
Возвращаясь назад к машине, принимаем решение переехать на другой участок, граничащий с полем скошенного ячменя.
Прибыв на новое место, забираем собак и, отойдя по грунтовой дороге на приличное расстояние друг от друга, углубляемся в поле, как две капли воды похожее на предыдущее. Не торопясь, двигаемся вперед. Уже преодолена большая часть поля, но пока безрезультатно. Приближаясь почти к его краю, Ромул снова прихватывает птицу верхом, а вскоре я с замиранием сердца любовался застывшим на стойке курцхааром. Вот уж поистине: “остановись мгновенье – ты прекрасно!” Не ради этих ли минут и стараемся мы при малейшей возможности вырваться в угодья! По команде Ромул подает под ружье очередного разжиревшего перепела, который вместе со звуком выстрела исчезает в пожухлой траве. Приняв от четвероного помощника птицу, под одобрительный взгляд собаки укладываю ее в охотничью сумку.
Да, не густо нынче с птицей! Но, правды ради, следует не забывать, что на пороге уже октябрь, а это значит, что с каждым новым выездом встреча с птицей будет становиться все реже и реже.
Предлагаю Василию переехать в район, где две недели назад охотились с ним, и весьма не плохо, по куропаткам, чтобы там разбить наш лагерь.
Следуя в сторону нужной деревни, наше внимание привлекло небольшое поле с подходящей для перепелиной охоты растительностью. Не долго думая, решаем проверить его и, как оказалось, вовсе не напрасно. На ружье Василия пришелся перепел и шумовой коростель, а Ромул помог мне уложить в сетку ягдташа еще одну округлую увесистую курочку-перепелку. Шесть трофеев на двоих за утреннюю охоту - совсем неплохой результат для этой поры. Довольные свалившейся на нас удачей, продолжаем путь.
Вскоре пред нами раскинулось огромное поле, поросшее невысокой травой с раскинутыми по ней вразброд небольшими островами бурьяна. Лагерь решаем разбить на том же месте, что и в прошлый раз. В первую очередь кормим собак, а уже потом ставим палатки, разводим костер, подвешиваем над ним видавший виды закопченный чайник.
За дружеской беседой, сопровождаемой неторопливым чаепитием, незаметно пришло время вечерней охоты. Старательно обходим соблазнительные для обитания куропаток места, но, увы, безрезультатно. А ведь пару недель назад на этом самом поле нам удалось взять пять птиц. С одной стороны, правы, наверное, были мудрецы, утверждавшие: «Никогда не надо возвращаться туда, где был счастлив!» Хотя, с другой стороны, к куропаткам эта мудрость мало применима, так как хорошо известна их привязанность к местам своего постоянного обитания. Вот и сейчас вероятнее всего они переместились на дневку в заросший овраг на краю поля. Но вечером и утром выводки все равно начнут выходить оттуда на кормежку, и вот тогда вероятность встречи с ними резко возрастет. Так что рано отчаиваться!
Сумерки плавно начали переходить в ночь. Перед тем, как забраться в палатки, решаем постоять и послушать, не подадут ли где голос жирующие птицы. Но подслух не оправдал себя, никому из нас не удалось услышать волнительное куропаточье «чиг-рик», «чиг-рик»…
Пасмурным осенним утром, двигаясь по полю, замечаю направляющуюся мне навстречу «Ниву». Не доезжая метров двести, она останавливается. Из машины выходят два охотника и начинают осматриваться по сторонам. По активной жестикуляции понимаю, что они заметили меня с Ромулом. Переговариваясь между собой, начинают с интересом наблюдать за нами. Срезаю угол и направляюсь в их сторону. При подходе приветствуем друг друга. Охотники интересуются моими успехами, в свою очередь узнаю от них, что, в отличие от нас, их интересуют зайцы. Вскоре ко мне подошел Василий с Кимом. Стоим, обсуждаем дальнейший план охоты, и в этот момент со стороны удалившихся охотников услышали неразборчивое, обрывистое: «Эй, держите!» Поворачиваем на крик головы и видим стаю куропаток, пролетающую от нас метрах в восьмидесяти.
Планирующим полетом стая, удаляясь, делает загиб вправо и, растянувшись немного по ширине, дружно приземляется за полоской бурьяна. «Сели!» – в один голос восклицаем мы. «Ну, собаченьки, не подведите!» – обращаемся к четвероногим помощникам.
Берем легавых «к ноге» и, как бы замыкая в клещи приземлившихся куропаток, начинаем подходить к ним. Не доходя до предполагаемого места посадки метров тридцать, одновременно посылаем собак в поиск. Чуть ли не с места Ромул переходит на потяжку. Весь мир сейчас сузился для меня до рамок охоты с курцхааром по куропаткам. Заблестели глаза, руки крепко сжимают ружье, готовое в любую секунду вскинуться к плечу, а удары сердца в груди, подобно колокольному набату, готовы преждевременно спугнуть стаю птиц. Выйдя на угол разросшегося бурьяна, Ромул замирает в стойке. Смотрю на Василия, который вскоре поднимает руку вверх, что означает – Ким тоже на стойке.
Подхожу к курцхаару и посылаю его поднять птицу. Продвинувшись вперед, он снова замирает на стойке. Опять командую «пиль!». Ромул делает несколько быстрых шагов, и впереди, с характерным металлическим треском срывается тройка кургузых куропаток. Часто работая крыльями и чирикая на лету, они начинают быстро удаляться. Вскидываю ружье, а слева поднимается новая пара. Мельтешусь, теряя драгоценные секунды, отчего с опозданием стреляю по начавшей планировать тройке – промах, слева же срывается еще пара птиц. Перебрасываю стволы на них, выстрел - и, роняя выбитые дробью перья, куропатка камнем валится в траву.
Переламываю ружье для перезаряжания, а впереди взлетает еще пара, а за ними еще… Быстро вкладываю новые патроны, но подъемов больше нет. Ромул смотрит на меня, ожидая команду на подачу птицы. Командую ему «подай!», и вот он, петушок, с ярко выраженной каштановой подковой на брюшке, у меня в руках. В пылу азарта даже не слышал, стрелял Василий или нет. Смотрю в сторону друга и вижу Кима, подающего куропатку хозяину. Ну, слава богу, значит, он тоже стрелял и, как видно, удачно.
Выводок мы разбили, птицы разлетелись малыми группами. Для охоты с легавой это то, что надо. Но вот беда, трава впереди жидковата, вряд ли куропатки сядут в ней. Скорее всего, они улетели в заросший бурьяном да кустарником овраг, по дну которого протекает довольно широкий ручей. Но проверить поле все равно надо.
Подходит раздосадованный Василий и сообщает: «Представляешь, надо к машине возвращаться, патронташ забыл». Я понимаю его состояние, но ничем не могу помочь беде, так как у меня ружье шестнадцатого калибра, а у него – двенадцатого.
Друг уходит в сторону машины, а я - в направлении улетевших птиц. На широком челноке Ромул прочесывает жидковатую траву. Нет, не сядут они здесь! Не далеко от края поля по ходу движения, вижу остров относительно густой травы. Замечаю, как Ромул сходу разворачивается на этот островок и переходит на потяжку, которую вскоре венчает классическая стойка. Подхожу к застывшему курцхаару, изготавливаюсь для стрельбы и посылаю его вперед. Уверенная подводка, и из травы с сухим треском вырывается пара куропаток. Ружье взлетело к плечу. Ловлю на мушку первую цель, выстрел – падает, перевожу стволы на следующую, быстро удаляющуюся птицу, второй выстрел - и эта куропатка безжизненным комом исчезает в пожухлой осенней траве…
Начал накрапывать дождик, но несмотря на это, на душе было светло, спокойно и по-домашнему уютно.
Комментарии (0)