За прошедший год по картам я основательно изучил район поисков, продумал маршрут. По расчетам, я должен уложиться в одну неделю, а самое подходящее для путешествия время — ранняя осень. Вещей набралось на средних размеров рюкзак общим весом килограммов десять, плюс телескопическая удочка, которую я приторочил сбоку к рюкзаку. К моему предложению составить компанию, брат, живущий в соседнем городке, отнесся с прохладцей и я решил выдвигаться один, буду держать с ним телефонную связь, пока хватит зарядки батареи телефона.
За первый день я доехал на автобусе до небольшого поселка, прошел несколько километров по берегу пруда и по насыпи железной дороги до станции Советская. Идти было довольно легко и, прошагав от станции километров десять, справа, сквозь ветви берез, я увидел блеск воды. Водоем, принятый сначала за лесную речку или озерцо, оказался глубоким и обширным карьером. Вода, кристально чистая, позволяла рассмотреть с крутого берега полосатых окуней, стоявших у самого дна на глубине трех метров. Сняв рюкзак и оставив его у камней, я взялся за удочку, решив наловить на уху рыбы. Ночлег на берегу карьера получился замечательным. Утром, как только обогрело солнце, я тронулся в дальнейший путь.
Идти долго не пришлось, через час справа открылось чистое пространство, заблестела на солнце вода. Мост разрушен, но кто-то позаботился, проложил две крепких доски на оставшиеся целыми бревна. Без особого труда удалось переправиться через реку, на этом берегу должна быть избушка. Ее я нашел в двадцати метрах на высоком, ровном месте. Выглядит она несколько необычно, похожа на круглую бочку, положенную на бок, закреплена на полозьях, роль которых выполняют два бревна. Дверь находится с дальнего торца, на меня смотрит единственное окно. Дверь прикрыта, на ней имеется пробой, но вместо замка воткнут свеже оструганный клинышек. Вытащив клинышек, я вошел в помещение.
Чисто подметенный пол, у железной печки дрова, на печке стоит чайник и какая-то кастрюля. Стол накрыт газетой, на нем только свеча и больше ничего. Через проем заглядываю в дальнее помещение. Вдоль стен нары в два яруса, на гвоздике висит плащ. Нижние нары, что ближе к окну, выстланы сухой травой и покрыты куском материи, похожей на брезент.
Выхожу на воздух и иду к речке. Быстрым, слегка коричневатым потоком она вырывается из тисков сосен и елей, у моста замедляет бег, успокаивается ниже моста в широкой и глубокой яме с обратным течением и, ударившись грудью в огромный камень, резко, с брызгами и пеной, ныряет в узкий проем между камнем и скалой на правом ее берегу. Место красивое и, если бы не остов разрушенного моста, достойно пера художника. Развожу небольшой костерок, ставлю котелок с водой на огонь. Пью чай на берегу и размышляю. В избушке живет человек, один, живет недавно, не успел обрасти вещами, успел только навести порядок и устроить лежанку. Сейчас где-то недалеко и обязательно должен вернуться сегодня к вечеру или в крайнем случае завтра. Ночевать я буду, конечно, в избушке, а сейчас лучше подождать его здесь, на берегу, может, увидит дым костра и придет. Буду ловить рыбу, ведь за этим я сюда и пришел, а там посмотрим.
На быстрой речке рыбалка совсем не такая, как в карьере или на озере. И рыба здесь другая. Во всех местных реках преобладает елец, есть, конечно, и плотва, и окунь, и щука. О хариусе мне приходилось только слышать и очень хотелось верить, что он здесь есть. Моя удочка оснащена леской 0.22 мм и крючком №6 по старой нумерации, в семидесяти сантиметрах от крючка двумя кембриками на леске крепится поплавок, сделанный здесь же на берегу из прошлогодней веточки, срезанной с куста. Грузила нет, оно не нужно, и если его поставить, оно только мешает. Очень важно, чтобы кембрики были закреплены на самых кончиках слегка заостренной палочки, из которой сделан поплавок, так он не будет перекручиваться на леске. Достаточно острый крючок с длинным цевьем должен обеспечить надежную подсечку и силовое вываживание рыбины на быстрой воде.
Удочка должна быть жесткой, с большим количеством колец, дающая возможность забрасывать легкую оснастку в дождливую погоду или утром по росе, леска не должна прилипать к удочке. Последнее время я пользуюсь матчевым удилищем длиной 3.9м с тестом до 12 грамм.
Насадкой чаще всего служит средних размеров кузнечик, но можно использовать ручейников, оводов, личинку стрекозы и саму стрекозу, также можно применять искусственные мушки разных размеров и расцветок. Кузнечиков ловлю на берегу, выбирая места с низкой травой. При поимке сразу обрываю длинные ноги. Насекомых складываю коробочку из-под «Тик-так», очень удобно, их хорошо видно, легко доставать и они в ней долго остаются живыми. Насаживаю через голову, пропуская крючок через все тельце. Когда кузнечик оказывается на крючке, отрываю у него крылья, они мешают заглатыванию его рыбой и увеличивают количество пустых поклевок.
Заброс произвожу, раскручивая по-нахлыстовому леску над собой и за собой. При проплыве насадки постоянно подбираю леску в ладонь или бросаю ее в воду между катушкой и первым кольцом, короткими движениями удилища постоянно поддергиваю насадку, как бы оживляя ее. При перезабрасывании, когда поклевки не произошло, подтягиваю леску левой рукой, раскручиваю удилищем и делаю заброс в нужную точку, при котором опущенная в воду леска выбирается и заброс получается на две, а то и на три длины удилища. Леску постоянно контролирую левой рукой, при поклевке - удилищем делаю подсечку, и если рыба не велика, подтягиваю прямо рукой, если рыба сильная или рукой тянуть неудобно, пользуюсь катушкой. Рыбалка часто происходит с заходом в воду, поэтому необходимы забродники или высокие сапоги. Поплавок из веточки с неочищенной корой не привлекает внимание рыбы, а насадка в чистой воде хорошо видна и плывет или поверху, или в верхних слоях воды. Очень неплохо иметь поляризационные очки, в них хорошо видно, как откуда-то из глубины рыба подходит к насадке и, схватив ее, мгновенно исчезает, вот здесь-то и должна быть подсечка, и если она своевременна, будет и результат. Этим незамысловатым методом я ловлю обычно ельцов, теперь предстоит попробовать поймать хариуса.
На берегу ниже моста, у ямы, переоборудую удочку для ловли ельца и делаю первый заброс. Первый елец взял при падении кузнечика на воду, образовав на поверхности бурун и сильно рванув в сторону леску. Почти при каждом забросе происходят уверенные, жадные поклевки сильной рыбы. Забрасываю насадку на струю, она проплывет несколько метров, оказывается на границе с обраткой. Чаще всего именно в этом месте следует всплеск или образуется бурун. Рывок, и чтобы не распугивать других, попавшегося ельца увожу из зоны поклевки, а здесь, у берега, он может плескаться сколько хочет. Ловятся только ельцы с мощным брусковатым телом, крупной серебристой чешуей. Некоторые, самые крупные, достигают длины тридцати сантиметров. Кажется, я могу ловить их бесконечно, но мне просто не нужно так много рыбы, а на хорошую уху я уже поймал. Достаю котелок и нож, выбираю плоский камень у самой воды, начинаю чистить рыбу. Надоедливые оводы кружат над вспотевшей спиной, норовя вонзиться прямо через рубашку. С насыпи слышится шорох осыпающейся щебенки, подбегает некрупная собачонка, с загнутым колечком хвостом, вслед за ней идет мужчина в сапогах и расстегнутой телогрейке, за плечами виднеется ствол ружья.
— Смотрю, костер дымится, значит, ждет меня кто-то. Ловко это у тебя получается с ельцами-то. Я как ни стараюсь, в лучшем случае десяток попадет. Какими судьбами в наши края?
Наблюдал за мной, — мелькнуло в голове, — осторожничает. Ну что ж, молодец.
— Нахвалили мне эти места, вот сам решил проверить. Пока ничего, нравится.
— Уж не Матохин ли Аркадий нахвалил? В прошлом году мы с ним ночевали здесь две ночи.
— Он самый. Знакомы мы с ним давно, охотились вместе, да и работали на одном заводе.
— Ну, ты заканчивай здесь и приходи. Я печку растоплю, воду поставлю. Ильей меня зовут.
— А меня Николай. Сейчас приду. Уху будем варить.
Утро встретило меня ворчанием Ильи за дверью, лаем собаки, ярким солнцем и головной болью. Мой неприкосновенный запас из рюкзака вчера был безжалостно уничтожен, уха съедена, пришлось даже дополнительно жарить оставшихся ельцов, что, впрочем, оказалось совсем не лишним, так как наша беседа затянулась далеко за полночь. Нашарив в рюкзаке мыло, зубную щетку и бритву, иду к реке, поднимаю тучу брызг там, где вчера ловил ельцов, бреюсь, чищу зубы и, обновленный, пью с моим новым знакомым густо заваренный чай.
В мои планы входит поход вниз по Мугаю, я по-прежнему мечтаю поймать хариуса и, возможно, сегодня это случится. Оказывается, здесь есть оборудованный ледник, вот где лежало мясо у Аркадия, и можно оставить там основные продукты, взяв с собой только самое необходимое. И еще, провожая меня, Илья вынес очень легкое одноствольное, бескурковое ружье и пачку, десять штук, патронов, снаряженных дробью. Объяснил это тем, что по берегам реки очень много малины и есть шанс встретиться с медведем. Стрелять в него дробью ни в коем случае нельзя, а отпугнуть выстрелом вверх можно.
Наловив на склоне кузнечиков, я отправился по тропинке, которая виляла по высокому косогору метрах в пятидесяти от берега. Через полчаса тропинка привела к широкому, мелководному плесу с руслом под противоположным берегом, густо заросшим ивняком. В высоких сапогах захожу в воду и, стоя на мелководье, делаю забросы на глубину, под кусты. Заставляю кузнечика падать и выше по течению, и прямо перед собой, и ниже — поклевок нет. Нет даже выходов к насадке и не только хариусов, но и ельцов. Ни с чем выхожу обратно на тропинку и, в надежде на более интересные места, огибаю невысокую скалу.
Ниже скалы река ускоряет бег и, журча и пенясь, устремляется на перекат, огибая многочисленные камни, торчащие из воды. Скрываясь за кустами, подхожу к воде в самом начале переката, в очках отлично видно каменистое дно. Кузнечик плавно ложится на поверхность воды, струя относит его к дальнему берегу, приходится стравливать леску с катушки, одновременно контролируя ее натяжение левой рукой. Момент поклевки не вижу, по леске и удилищу в руку передается удар, натянутая леска резко идет против течения, срабатывает тормоз катушки, гася рывок рыбы, глубина всего полметра, никаких препятствий в воде не вижу. Преодолевая сопротивление, начинаю выбирать леску, рыба на крючке ведет себя очень шустро, после рывка к противоположному берегу резко меняет направление и несется прямо на меня, катушка струдом справляется с выбором лески, что-то пугает рыбу и она уже летит вниз по течению, но силы у нее на исходе и она сначала дает себя остановить, а затем подтянуть к кусту, за которым я стою, и наконец, слегка разогнав, выбросить ее на берег.
Вот он, хариус! Крючок прочно сидит в верхней губе, пальцем расправляю верхний плавник-парус, переливающийся зеленовато-фиолетовым отливом, упругое тело покрыто ровными рядами чешуи и мелкими пятнышками. Аккуратно вынимаю крючок, захожу в воду и, придерживая за хвост, даю возможность сделать ему несколько движений жабрами. Отпускаю. Хариус стоит на месте, жабры двигаются, значит, дышит, плавное движение хвостом, еще, еще и вот его уже нет, исчез, растворился. Вот и сбылась моя мечта.
К моей великой радости, это был не последний хариус в этот день. После нескольких забросов на этом же месте взял еще один. Чуть ниже, за большим камнем, удалось выловить еще трех. Так, продвигаясь от камня к камню, я ловил и ловил хариусов, потеряв счет времени. В чувство меня привел удар грома и забулькавший по воде крупными каплями дождь. Из всех пойманных рыбин в моем садке лежит четыре хариуса. Они слишком глубоко заглотили крючок, получив при этом травмы, не совместимые с жизнью, отпускать их не имело смысла. Остальным дарована свобода, пусть живут и радуют других людей, посетивших верховья реки Мугай, что несет свои воды по Среднему Уралу с восточных его склонов.
Обещанного медведя я так и не встретил, хотя малины на берегах реки действительно много. Ружье и патроны пришлось вернуть законному хозяину. Вечером, пока сушилась моя одежда, мы ели бесподобную уху, пожалуй, самую вкусную из всех, какие мне приходилось когда-нибудь пробовать. На утро, с рюкзаком за плечами, я перешел по доскам мост и обернулся, чтобы помахать рукой вышедшим проводить меня старому охотнику и его собаке.
Комментарии (0)