На пороге весенняя охота – охотничий праздник из праздников. Охотников в это время охватывает приятное возбуждение. А как же! Куда поехать на охоту, а главное – на кого. Не минуло это трепетное ожидание и меня. Я даже не сомневался куда ехать – только в Бежецкий район Тверской области на озеро Верестово. И вот 16 апреля я с другими охотниками топчусь в коридоре правления районного общества охотников за путевкой. Но в душу закрадывается беспокойство от услышанных разговоров о лимитах и квотах на добычу разрешенных к отстрелу весной птиц. Кто-то со знанием дела говорит, что Бежецкому РООиР выделено два вальдшнепа, десяток селезней и пятнадцать гусей. Ничего себе подарочек!
Но вышедший к охотникам председатель РООиРа Н. Филиппович успокоил, что это недоразумение улажено, и охотникам не надо волноваться. По возвращении домой после охоты, в «РОГ» № 17, 2009 г. прочитал статью А. Тихонова «Лимитированный вальдшнеп» и убедился, что разговоры возникли не на пустом месте. Впервые я целиком и полностью разделяю мысли и выводы А. Тихонова. Да-а. Это уже не шутка. Что еще может зародиться в головах чиновников от охоты? Но хватит о грустном. Путевка в кармане. Моя подсадная Катька благополучно перезимовала и успешно подготовилась к брачному периоду.
Правда, в процесс охоты вмешалось провидение. Поля были под снегом, а в лесу его глубина достигала 30–40 см. Озеро Верестово подо льдом. По ночам морозы достигали 7–8 градусов, довольно часто шел снег и бушевали метели. Ветер порой достигал ураганной силы. Все живое попряталось в ожидании тепла.
В первые дни охоты тяги были очень слабые. За вечер можно было увидеть 1–2 птицы. 20 апреля мне удалось добыть вальдшнепа. Больше я на тягу не ходил. Переключился на водоплавающих. С 25 апреля, по рассказам других охотников, тяга стала интенсивней и добыча за вечер у некоторых составляла 2–3 птицы.
18 и 19 апреля гусей было мало, а вот охотников больше, чем в прошлые годы. Гуси хорошо шли на профили и чучела с 22 апреля. Но охотники не позволяли им снизиться на дистанцию верного выстрела. Бестолковая стрельба портила охоту всем. Неоднократно был свидетелем, как некоторые охотники упрекали других в невоздержанности. Но тут же сами при налете гусей начинали стрельбу по гусям, идущим на «кислороде», и даже картечью, которая с завыванием уходила в небо. И так продолжалось вплоть до 3 мая.
Правда, некоторые были более удачливыми. Мой товарищ Анатолий добыл трех гусей, а двое знакомых из местных охотников за один день – 11 гусей. Но это отдельные счастливчики. А основная масса охотников так и осталась без вожделенного трофея. Но в этом они виноваты сами. В эту весну я не был таким везучим, как прежде. Но однажды к моим профилям подлетел одиночка-белолобик. Он-то и стал моим трофеем.
Я все никак не решался выйти с подсадной на озеро, помятуя горький опыт своего товарища Анатолия. У него вольные стрелки, шатающиеся по угодьям, застрелили подсадную. В первые дни кряковых уток было много. Они держались стаями по всему берегу озера. Такое обилие уток радовало охотничье сердце. Я надеялся, что после второго выходного (26 апреля) основная масса охотников, настрелявшись, отправится по домам.
С 27 апреля погода значительно улучшилась. Снег быстро таял. Поля распахнули свою ширь и в небе зазвучали трели жаворонков. Шалаш устроил, по моим соображениям, хитро. На острие косы, вдающейся в озеро. От «неожиданных» гостей я был защищен с трех сторон. А тыл надежно охраняла Рада. Так что незамеченным к нам подойти никто не мог.
Первая зорька. Катька азартно манит селезней. По озеру ленивой чередой бегут волны и до моей косы через кусты они доходят легкой рябью. За моей спиной поднимается солнце, и все прибрежное пространство заливает яркий свет. Просыпающаяся весенняя природа действует завораживающе и настраивает на встречу с прекрасным. А то, что она состоится и не возникает сомнения.
Вот так всегда! Вроде бы и готов к встрече с долгожданным селезнем. Но его «жвяк, жвяк» набатом отдается в ушах. Вот он! Селезень заходит на круг, разворачивается и идет к подсадной. Катька старается во всю. Селезень, выставив вперед оранжевые лапки, проскальзывает по воде, рассекая ее коричневой грудью, и в 5–7 метрах от утки замирает. Затем, страстно «жвякая», устремляется к ней. Он так и не понял обмана. Снаряд горячего свинца опрокинул его навзничь. Все. Сказка кончилась.
В последующие дни охоты были удачными. Однажды к подсадной подсела пара шилохвостей. Селезень стал моей добычей. Я давно не держал в руках такого красавца в ярком оперении и с длинным шилообразным хвостом.
Но 29 апреля справа от меня в метрах 150 обосновалась группа охотников. Они включили электронный манок и непрестанный «зов» подсадной лишил меня покоя. На следующее утро, приближаясь к шалашу, услышал зычный «призыв» подсадной. Мои соседи на месте. Они, как и в прошлый день, палили влет во все и вся. Я с опаской поглядывал в их сторону. Вдруг кому-то из них придет в голову скрасть мою Катьку.
Замечаю, как над всей прибрежной зоной широким фронтом летит огромная стая кроншнепов, оглашая округу своими грустными голосами. В эту весну я не раз наблюдал такие сотенные стаи кроншнепов. Птицы пролетают надо мной на высоте 25–30 м. Со стороны соседей «заработали» три автомата. На моих глазах из стаи выпали пять птиц. Слышно, как соседи шумно обсуждают «удачную» стрельбу.
Яркие весенние краски как-то померкли, и у меня пропало желание продолжать охоту. Я снял подсадную и послал Раду достать ранее подстреленного селезня. Немного подумав, решил сходить к соседям. У них на ветке висел манок и «азартно» орал на всю вселенную. Озираясь по сторонам, надеялся увидеть чучело утки, но его не было. Охотники стояли кучкой, что-то разглядывая на земле. Я поздоровался. Перед ними лежали три кроншнепа.
– Ну как добыча? – спросил я.
Один из них, пнув ногой птиц, ответил:
– Да вот настреляли каких-то противных уродов.
– Эти «противные» уроды – кулики кроншнепы. Между прочим, их мясо приятное на вкус, который я помню еще с послевоенного детства, – уточнил я. – Кстати, охота на них вообще запрещена и за убийство этих птиц могут строго наказать, – добавил к сказанному.
– Дед, – возразил самый старший из них, – за «убийство» вертолета с экипажем и горных архаров, занесенных в Красную книгу, так и никого не наказали. А ты печешься о каких-то куликах.
Мне нечего было возразить. Охотники повернулись ко мне спинами и под «оглашенный» крик «электронной» итальянской утки пошли на свои огневые позиции.
– Добычу-то заберите, – крикнул я им вслед.
– Возьми себе, – послышалось в ответ, – и вспомни свое детство.
Рада, пошарив в кустах и между залитыми водой кочками с пучками прошлогодней осоки, принесла четвертого кроншнепа. Вот так на халяву я стал обладателем ценных птиц. Не оставлять же на радость воронам. Я не стал прятать птиц в мешок. Нес в открытую. Если бы меня кто встретил из охотоведов или инспекторов, я бы не моргнув глазом, привел их к «стрелкам». Но, к сожалению, контроль в угодьях и поныне остается слабым. Глядя на все это безобразие, разговоры о лимитах и квотах кажутся неуместными. Одни, уверовав в безнаказанность, а другие, проявляя дремучее невежество, вот так и охотимся.
Как бороться с этим злом? Что предложить? Слабым утешением для себя и с большим сожалением в целесообразности, все же выскажу такие соображения. Хотелось бы, чтобы биологи-охотоведы чаще выступали в охотничьих изданиях с информацией о животных, на которых разрешается охотиться в предстоящий охотничий сезон. А в обществах и охотничьих хозяйствах при выдаче путевок информировали охотников об ответственности за отстрел запрещенных к добыче животных, имели цветные рисунки и фотографии этих животных, а также перечень штрафных санкций. В случае умышленного отстрела запрещенных к добыче животных, и содержание статей уголовного кодекса за нарушения. Может быть, кого-то подобная информация и остановит?
Комментарии (0)