Последние люди покинули свои жилища в 1971 году, за эти годы время разрушило и сами дома, и все, что напоминало о живших здесь людях. Остались только непривычные названия этих деревень – Слобода, Осиево, Пергумузь, Ходинская, Конецкая. Полновластными хозяевами этих мест стали медведи, об этом свидетельствовали многочисленные тропы, следы и лежки этих зверей рядом с заброшенными домами. С начала создания на этой территории охотничьего хозяйства поля были снова распаханы и засеяны овсом, их с большой охотой стали посещать местные хозяева тайги.
Медведь всегда был достойным трофеем, но сама охота на этого зверя – удел не робкого десятка охотников, так как сопряжена она с риском для жизни. На этой охоте охотник сам может стать добычей. Издревле к медведю относились с уважением, называли его лесным или мохнатым богом. Поверьте, если медведь решил вас убить, то он обязательно это сделает. Одно из глухих полей, окруженных по кругу хвойным лесом, стали посещать несколько зверей. Среди них был небольшой пестун, медведица с медвежонком и два довольно крупных самца. Изредка на поле появлялся след и очень крупного медведя, который и являлся хозяином этой территории.
Приехавший по приглашению охотник из Москвы был заранее посажен на лабаз. Егеря остались ждать у машины метров за 800 от поля, и так как у охотника был прицел для ночной охоты, то он попросил до полуночи его с лабаза не снимать. Еще по-светлому на поле появились медведица с медвежонком. Ближе к сумеркам с треском и не таясь на поле появился один из самцов. При его приближении медведица и медвежонок удалились с поля. Медведь был достойным трофеем, весом более 150 кг, с белым ошейником на груди. Охотник тщательно прицелился в зверя и нажал на спуск. После выстрела медведь остался лежать на месте. Что произошло дальше, передаю со слов самого охотника. Примерно через минуту в лесу снова раздался сильный треск и с утробным рычанием на поле появился огромный медведь.
Стрелять по второму зверю и платить за два трофея у охотника желания не было, поэтому он решил понаблюдать за происходящим. С рычанием медведь подошел к лежащему собрату, сам при этом был похож на огромный раздутый шар. Удалился на опушку леса, постоял и снова с ревом подбежал к лежащему медведю. Так он продолжал делать довольно продолжительное время. Стало уже смеркаться, и охотник решил просто испугать медведя и уходить, как условились, к егерям. Он шумно привстал на лабазе и громко крикнул. Вместо того, чтобы убежать, медведь в развалку пошел в его сторону. Не доходя метров 20, свернул в лес, зашел сзади лабаза и здесь очень громко и страшно зарычал. По словам охотника, шапка на голове поднялась вместе с волосами.
После этого на глаза охотнику он больше не показался, но постоянно ходил с разных сторон лабаза и рычал. Когда совсем стемнело, зверь улегся недалеко за спиной и иногда с шумом втягивал воздух ноздрями. Часы показывали около 23 часов, охотник находился в осаде зверя уже более 3 часов. Надо отдать должное смелости этого охотника. Когда в очередной раз медведь втянул ноздрями воздух, он раз за разом выстрелил в этом направлении и услышал шум и треск убегающего зверя. Не мешкая, он сам спрыгнул с лабаза и со спринтерской скоростью помчался с фонарем по лесной тропинке к машине. Отдышавшись, поведал свою историю егерям. Было принято решение не искать себе приключений на одно место, а идти за добытым медведем на рассвете. Когда рассвело, вчетвером выдвинулись на поле. Медведя, добытого охотником, на поле не было, только большая лужа крови и след от волока в сторону леса. Страхуя друг друга и пустив вперед собаку, медленно двинулись по следу. Метров через 150 собака залаяла. Приблизившись к этому месту, обнаружили заложенного мхом и ветками добытого медведя. Предполагая, что крупный самец где-то рядом с этим местом, выстрелили несколько раз в воздух и, сохраняя осторожность, потащили свой трофей назад к полю. Все обошлось благополучно, а при съеме шкуры убедились, что ночной вор ее нисколько не повредил.
С этого момента произошло мое заочное знакомство с этим дерзким и смелым медведем. Принял для себя решение охотиться именно на этого зверя. Отсидел на этом поле почти неделю, видел разных медведей, но хозяин, если и появлялся рядом, то в поле зрения не попадал. Сделал перерыв 10 дней, снова с утра приехал посмотреть следы на поле. У самого лабаза на мокром песке были отпечатки его лап. Пошел по полю и в самом дальнем углу обнаружил большую кучу медвежьей шерсти. Сначала подумал, что работа браконьеров, но откуда им здесь взяться? При тщательном осмотре, немного поодаль в лесу, нашел останки медвежонка. Хозяин подкараулил и убил знакомого нам малыша, тем самым еще раз подтвердив факт каннибализма у медведей. Это еще больше усилило желание добыть этого зверя. Долго не буду рассказывать, но, просидев на этом поле еще почти две недели, хозяина я так и не увидел. Наступила зима, и медведи залегли в берлоги.
Прошел год, открылся новый сезон. Поле снова было засеяно овсом, и я с открытия проверял наличие следов. Медведей было много, но моего старого знакомого не было. В середине сентября снова приехал осмотреть поле. Только подошел к лабазу и тут же увидел огромный знакомый мне отпечаток. В этот же вечер снова сидел на лабазе. В 19.30 в лесу треснула ветка, заорала встревоженная птица. Через 2–3 минуты на поле совсем тихо, как привидение, появился он. Не спеша осмотрелся и принялся кормиться овсом. Лето было дождливое, и овес вырос высокий, из овса корпус медведя был виден только наполовину. Через оптику проверенного браунинга БАР-2 .338 калибра хорошо вижу широкую грудь зверя, до него метров 80, и когда он повернулся, открыв шею и лопатку, жму на спуск. После выстрела раздался такой страшный рев, от которого стыла кровь еще у первобытных людей. Рев с промежутками доносится с того места, где упал зверь, но в высоком овсе его не видно. Понимаю, что пуля попала не совсем по месту, и теперь раненый медведь представляет довольно серьезную опасность. Корю себя, что поспешил с выстрелом, но это уже мало что значит.
Еще довольно светло, в машине две мои верные таксы, а старый 12-летний Бим не один раз выручал при доборе подранков, в том числе и медведей. Молодой Зидан более трусоват, но в паре с отцом тоже неплохо работал по подранкам. Слезаю с лабаза – и бегом к машине. Беру собак – и бегом назад. На поле пускаю их вперед, а сам, готовый к выстрелу, медленно двигаюсь за ними. Собаки исчезли в овсе. Подхожу к тому месту, где должен быть зверь. На замятом месте кровь, собаки бегут уже из леса по входному следу зверя. Неужели ушел? В это время левее себя слышу какой-то подозрительный шорох. Резко поворачиваюсь и в трех метрах от себя вижу его.
С диким ревом медведь делает прыжок в мою сторону, инстинктивно вскидываю карабин и от живота стреляю в его сторону. Слава богу, пуля попадает в зверя и отбрасывает его немного в сторону от меня. Он снова вскакивает и бросается на меня, а я уже бегу в сторону лабаза, запутываюсь, падаю, вскакиваю и снова бегу. Сзади слышу прыжки зверя и рев, рев, рев. Потом лай собак, оборачиваюсь и вижу, как Бим вцепился в заднюю ногу медведя, Зидан заходится лаем перед самой его мордой. Зверь начинает бросаться на собак, пытаюсь прицелиться, но он тут же запрыгивает в лес.
Собаки неистово лают на самом краю леса, им отвечает утробный рев зверя. Понимаю, что подходить снова одному – это самоубийство. Решаю ехать за товарищем, я его оставил на соседнем поле. Уже у машины меня догнал Зидан, царапина на ноге свидетельствовала, что ему уже досталось.
Через час в полной темноте возвращаемся к полю. Бим работает с остервенением, только уже примерно в 150 метрах от поля. Больше часа ору и пытаюсь его отозвать, ночью шутки с таким зверем до добра не доведут. Потом вдруг резко наступает непривычная тишина.
Ждем 20 минут, потом 40. В голову начинают лезть нехорошие мысли. Несколько раз из леса раздается рев зверя.
Примерно через час около машины слышен шорох, свечу туда фонарем и вижу своего Бима. Он ползет с открытым ртом. Выскакиваю из машины, хватаю его на руки и ощущаю на руках липкую влагу. Он весь в страшных ранах: разорвана грудь, вспорото брюхо, видны внутренности. Быстро, как это можно, летим на машине к ближайшей больнице. Там за деньги упрашиваю доктора зашить раны и уколоть обезболивающее и антибиотики. Все это как будто во сне и происходит не со мной. До утра не смог уснуть и сидел рядом с Бимом.
Утром поехали на добор вчетвером: два егеря и я с другом. Взяли Зидана, еще трех собак, но надежда на них была небольшая. Вооружились ружьями – для добора и ближнего боя они подходят лучше карабинов. Пошли в сторону, где последний раз слышали собаку. Как назло пошел сильный дождь, идти по крови стало невозможно. Обошли с собаками метров 500 вокруг предполагаемого местонахождения медведя. В одном месте собаки сильно занервничали, но ничего не нашли. Я настоял снова вернуться туда. Втроем пошли рядом друг с другом через довольно густые елки, мой друг недалеко по чистому болоту. Из елок прямо на друга, тяжело прихрамывая, на трех ногах выскакивает мой подранок.
Первые два выстрела не достигают цели. После третьего медведь с ревом встает на дыбы на высоту своего могучего роста, после четвертого с шумом падает. Все, добрали.
При разделке зверя выяснилось, что первым выстрелом был задет позвонок и переломана на выходе правая лапа, второй выстрел был по крупу. Не попади я этот второй раз, писать эти строки было бы некому.
Потом была ночная гонка до дома, поход в круглосуточную ветеринарную клинику, операция почти 3 часа. Еще три недели я носил Бима на улицу на руках, потом он начал самостоятельно ходить. Сейчас он уже совсем оправился от ран, и только шрамы напоминают о тех событиях. Остаться в живых нам обоим помог Бог. А мохнатый бог пусть простит нас.
Комментарии (0)