В центре этого снимка генерал-лейтенант в отставке Б.П.Юрков. В прошлом командир дивизии, преподаватель Военной академии Генерального штаба. И вот уже около двадцати лет он почти безвыездно живет в деревне Красилово Валдайского района Новгородской области.
И какими же судьбами оказался породненным с Валдаем генерал из академии Генерального штаба? Привело его туда давнее увлечение охотой. На подъезде к Красилово, метрах в 100 от дороги, среди сосен и берез приютилась центральная база Березайского охотничьего хозяйства Военно-охотничьего общества. В это хозяйство получил лицензию на отстрел лося коллектив военных охотников академии, председателем которого был Б.П. Юрков. Приехали на три дня. В составе команды был и начальник академии генерал армии С.П. Иванов. Лося взяли на следующей день, но решили задержаться, вдоволь полюбоваться зимними пейзажами Валдая. Благо, впереди были праздничные дни.
На второй день Борис Павлович сделал неожиданное открытие, связанное с состоянием его здоровья. Дело в том, что еще до перевода в академию, будучи первым заместителем начальника штаба Приволжского военного округа, фронтовик попал в авиационную аварию. Немало времени провел в госпитале, но стал на ноги, сохранил работоспособность.
Однако последствия аварии начали вскоре отзываться почти ежедневными головными болями некритического, скажем так, накала.
– А тут, в Березайке, вдруг поймал себя на мысли, что день прожил почти без болей, – вспоминает ветеран. – На третий день почувствовал себя еще лучше. А в Москве вновь появились болевые ощущения.
Перед отъездом из Красилова Борис Павлович рассказал об улучшении своего самочувствия в дни пребывания здесь одной пожилой женщине, местной жительнице, спросил: не приходилось ли ей слышать о подобных случаях.
– У нас место – лучше для здоровья не найдешь, – ответила собеседница. – Кругом леса сосновые, воздух: дыши, не надышишься. И Шлино, конечно, действует оздоровляюще даже одним своим видом, не говоря уже о влиянии на микроклимат.
Шлино – великолепное озеро, с заливами, островами, в обрамлении хвойных лесов, с песчаными пляжами. К тому же – настоящий рай для любителей рыбалки. Особенно привлекает людей возможность поймать щуку на дорожку или жерлицу, хищницы тут отличаются необыкновенно яркой бронзовитой окраской и отменным вкусом. Многих, в том числе и меня, очаровало Шлино своей красотой, одарило щедрыми уловами.
В общем, та поездка заронила в душу генерала мысль: а не здесь ли мое место на всю оставшуюся жизнь?
Но ведь то кратковременное улучшение самочувствия во время пребывания в Красилове могло быть и результатом влияния других факторов: удачной охоты, общения в хорошей компании. Решил Борис Павлович, как человек бывалый, умудренный жизненным опытом», провести эксперимент. Приехал в Березайское на неделю весной, потом летом.
Результат тот же: самочувствие сразу улучшалось. И принимает фронтовик судьбоносное решение: увольняется в запас, достигнув к тому времени предельного рубежа пребывания на службе, покупает дом в Красилове и поселяется здесь. Жена бывает наездами.
– Но я же человек служивый, а солдат должен уметь сам себя во всем обихаживать, – улыбается Борис Павлович. – Приготовить пищу, постирать белье для меня не проблема.
Скромный, уступающий по размерам жилищам многих местных жителей, не говоря уже о дачных хоромах нескольких москвичей и питерцев, дом генерала стал местом людского притяжения. К ветерану идут за советом по разным житейским вопросам и просто ради общения с человеком широкого кругозора, который прекрасно знает отечественную историю, может прокомментировать любые события внутренней и международной жизни.
Дом генерала – это и своего рода изба-читальня, откуда многие уходят с книгами, которые потом, естественно, возвращают.
По инициативе Юркова на окраине Красилова создана Аллея Славы, где увековечена память о жителях деревни и окрестных населенных пунктов, павших на фронтах Великой Отечественной войны. На Аллее высажено столько берез, сколько земляков не вернулось с полей сражений. У каждого дерева – металлическая табличка с именем погибшего и названием деревни или села.
Борис Павлович ведет активную переписку с однополчанами-фронтовиками, с товарищами по послевоенной службе, с выпускниками академии Генштаба. Немало невидимых нитей тянется из этого дома в архивы, музеи. Ветеран собрал обширный материал о боевом пути полка и дивизии, в которых воевал в годы Великой Отечественной войны. Издал книгу воспоминаний.
Одним из первых читателей книги стал ровесник Бориса Павловича уроженец Красилова М.Н. Медведев. Все, о чем в ней рассказано, Михаил Николаевич знает давно, из рассказов автора. С Юрковым они в добрых, приятельских отношениях фактически с первых дней приезда генерала в деревню. Борис Павлович говорил мне о Медведеве еще четыре года назад при первой нашей встрече. Характеризовал его как великого труженика, влюбленного в родную землю человека, как самого опытного рыбака в селе.
Вышли мы тогда из дома, стоим, разговариваем на берегу Шлино, любуемся красками заката. Смотрим – от противоположного берега отошла лодка в направлении левого, если смотреть с озера, края деревни. По мере приближения лодки стали различимы ее очертания и двое пассажиров.
– Это Михаил Николаевич с Евгенией Петровной возвращаются с рыбалки, – сказал Борис Павлович. – Редкий день, только при непогоде остаются дома.
И вот я вновь в Красилове. Естественно, спросил Бориса Павловича о Медведеве.
– У Михаила Николаевича большая трагедия, – сказал генерал. – Прошлым летом ему ампутировали правую ногу выше колена. Ступня у него с рождения была с отклонением от нормы, прихрамывал, но от других ни в чем не отставал. А в последние годы начали появляться признаки гангрены, оттягивать операцию дальше было нельзя.
– Как же он теперь? – спрашиваю с волнением. – С рыбалкой, наверное, распрощался навсегда...
Рассказанное Борисом Павловичем буквально повергло меня в изумление. Оказывается, едва оправившись после операции, Медведев начал уговаривать жену поехать с ним на рыбалку. Евгении Петровне деваться было некуда. Тем временем старый рыбак уже освоил инвалидную коляску. Мог самостоятельно садиться в нее, двигаться, вращая колеса руками. Подъезжал к лодке, благо от дома до причала чуть более десяти метров, перебирался в нее, занимал место у мотора на корме. Евгении Петровне оставалось только принести снасти, оттолкнуть лодку
Мною одолело желание встретиться с мужественным человеком. Спрашиваю Юркова о возможности этого.
– Вообще-то Михаил Николаевич не очень охотно идет на контакт с незнакомыми людьми, особенно после операции, – говорит Юрков, – но, думаю, вы с ним найдете общий язык. К военным он относится с уважением.
Десять минут ходьбы по единственной улице Красилова вдоль берега Шлино и мы у дома Медведевых. Типичная крестьянская изба, стоящая на неширокой полоске земли, тремя окнами смотрела на озеро. Тыльной стороной усадьба упирается в залив, огибающий западную окраину деревни.
Хозяева были дома. Михаил Николаевич сидел на скамейке, дымил сигаретой. Говорю хозяину дома, что есть такое намерение: рассказать в «Российской охотничьей газете» о нем, о его дружбе с Юрковым.
– Вы думаете, это нужно? – с нотками сомнения в голосе спросил Михаил Николаевич.
Очевидно, мои доводы показались ему убедительными. Он согласился сфотографироваться у лодки вместе с генералом и женой. Признаюсь, не без душевного волнения смотрел я на процедуру посадки в инвалидную коляску, движения к берегу по размокшей почве. Мы с Борисом Павловичем, конечно, старались помочь Медведеву, но он рукой отстранял нас от коляски: мол, я сам справлюсь. Такова предыстория этого снимка.
Потом мы зашли в дом. Постепенно удалось «разговорить» Михаила Николаевича и Евгению Петровну, и передо мной предстала судьба простой русской семьи, из тех, на которых держалась и еще во многом держится страна. Старый рыбак появился на свет в этом самом отцовском доме, в котором и сейчас живет. У родителей было 12 детей – пять мальчиков и семь девочек. По мужской линии остался один Михаил, по женской – трое. Отец всю жизнь ловил рыбу, и сыновья пошли по его стопам. Михаил, окончив четыре класса, уже работал в бригаде неводчиков наравне со взрослыми.
В Красилово еще до войны был создан рыбколхоз. Шлино почти безостановочно «бороздили» четыре невода метров по пятьсот каждый. Рекордный улов за один заброс – 600 пудов. В колхозе действовал перерабатывающий цех, включающий коптильню, и 16 сушильных печей.
– На «сушняк» шла в основном мелкая рыба, – говорит Медведев. – Сейчас о нем мало кто знает. А продукт прекрасный, не портится. Можно было пожевать всухую, а суп сваришь – не хуже свежей ухи.
Служить Михаилу довелось всего пять месяцев в запасном полку связи в Казани. Просился на фронт – отказали. Из-за врожденной болезни ноги он подлежал комиссованию.
Дома его ждал трудовой фронт – рыбалка. Рыбу отправляли в осажденный Ленинград, в другие города.
Евгении Петровне к началу войны было 16 лет. И тоже работала наравне со взрослыми: на рыбалке, на сенокосе, а позднее – санитаркой в госпитале.
После войны Медведев в составе рыболовецких бригад колхоза выезжал на Балтику, на Карельский перешеек.
– Нас направляли туда, очевидно, потому что там не хватало опытных рыболовецкий артелей, – вспоминает Михаил Николаевич. – Ведь война повыкосила много мужиков, в том числе и рыбаков.
Нескрываемые ностальгические нотки звучали в голосе ветерана, когда он рассказывал о послевоенных годах. Рыбы было – немерено. Колхоз заботился об увеличении ее запасов. Простейшим, но надежным способом помогали озеру не оскудевать. В пору нереста разводили в банках оплодотворенную икру, обмакивали в нее веники и с помощью кольев погружали их в воду, выбирая, естественно, наиболее подходящие для молоди места.
Сейчас все это в прошлом, с началом так называемых реформ колхоз распался. О его существовании напоминает большой покосившийся амбар на берегу Шлино, в котором когда-то хранились невода.
Спрашиваю собеседника о его личном «рекорде» в отношении веса самой крупной рыбины.
– Лет двадцать назад поймал пудовую щуку, – отвечает он. – В последние годы о таких не слышал, но до десяти килограммов еще попадаются нередко.
Юрков рассказывал мне, что они с Медведевым вместе ходили на зимнюю рыбалку.
– И кто выходит у вас победителем? – с улыбкой обращаюсь к Михаилу Николаевичу. – Ведь когда сидишь рядом, всегда как бы соревнуешься с соседом.
– Пусть Борис Павлович расскажет, – усмехнулся собеседник.
– Сидим рядом: у него клюет, у меня нет, – продолжил Юрков. – Он говорит: садись на мою лунку. Он переходит на мою и снова ловит. Тут ведь много секретов: как играешь мормышкой, как подсекаешь...
Каждый раз, когда я вспоминаю эту встречу, на сердце накатывается теплая волна. Радуюсь, что эти люди встретились и подружились. Говорят: рыбак рыбака видит издалека. У этих мужчин причастность к рыбалке далеко не равнозначна. Один – профессионал, другой – любитель-дилетант. Здесь, очевидно, судьба свела их, руководствуясь соображениями высшего порядка. Бориса Павловича и Михаила Николаевича роднит общее стержневое начало. Среди его составляющих – патриотизм, мужество, способность держать удары судьбы.
...Примерно в пяти километрах от Красилова в лесу стоит памятный знак, поставленный на месте, где был найден местными жителями после приземления с парашютом летчик Алексей Маресьев, ставший прототипом главного героя знаменитой повести Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке». Стою у памятника и думаю о своих знакомых из Красилова. В сущности, они из той же когорты, о представителях которой говорят – настоящий человек. Душу, конечно, греет и тот факт, что один из них – мой однополчанин по Военно-охотничьему обществу.
Комментарии (0)