Город еще спал, когда мы вчетвером, пользуясь выходным, собрались в гараже районного общества охотников и рыболовов и, разместившись в стареньком привычном газике, выехали из ворот. Наш путь лежал в Белогорское охотхозяйство, где нам предстояло необычное предприятие – охота на дикого кабана.
Говоря откровенно, мы были достаточно опытными охотниками, каждый из нас уже имел на своем счету по несколько лосей, не считая такой мелочи, как лисы и зайцы, но стрелять кабанов нам пока не случалось. Этот смелый, сильный и осторожный зверь поселился в наших степных краях сравнительно недавно, однако хорошо освоился в новых для него местах и быстро размножился.
Охотничье хозяйство, в которое мы направлялись, расположено в зоне сухих степей, на правом берегу Волги, рельеф его пересеченный; оживленное шоссе, рассекающее хозяйство вдоль, делит его на две почти равные по площади, но сильно различающиеся по растительному покрову части. В прилегающей к Волге восточной полосе шириной около двух-трех километров наряду с хлебными полями есть небольшие участки целины, они перемежаются с выходящими к реке большими лесистыми оврагами, прихотливо разветвляющимися в своих верховьях, много здесь и лесопосадок. В этих местах много хороших укрытий для лосей, кабанов и зайцев, и хотя копытные, особенно лоси, довольно легки на ноги, они предпочитают круглый год держаться в оврагах и лесных посадках, редко и неохотно посещают степную, открытую местность.
Погода в день нашей охоты была хорошая. Выпавший ночью снежок покрыл старые следы и набросил белый покров на успевшие заиндеветь накануне деревья, кусты и высокие травы. Ветра не было. Весь мир утонул в снежной перине, и мутный, только начавший сереть горизонт подступил вплотную к дороге. Мы ехали молча. Постепенно стало светлеть. Прислонившись к дверце машины, я поглядывал через стекло на скрытые в предрассветной мгле поля, на отчужденно стоявшие у шоссе лесополосы, верхушки которых смыкались с сумрачным небом, пытаясь угадать, что скрывают они в своей глубине и готовы ли выдать нам свои тайны.
Первым нарушил молчание сидевший за рулем Геннадий, он предложил начать гон с Жилого оврага. Никто не возразил. Не доезжая до места, вышли из машины. Еще не совсем развиднелось, и мы не торопились, спокойно, соблюдая тишину, собрали ружья, нацепили патронташи, определили загонщика и пошли на места, уже хорошо нам известные по прежним охотам на лосей. Однако первый загон не состоялся. Занимая стрелковые номера, мы увидели свежий след кабана и поняли, что зверь находился в овраге, зачуял нас и ушел незамеченным, его свежий, отчетливые след терялся в белых просторах соседнего поля.
Мы вернулись к машине и помчались на перехват, рассчитывая обложить кабана в соседнем овраге, но он не стал ложиться поблизости, пересек овраг и скрылся в большом многоугольнике молодых лесопосадок, где, как мы полагали, он также не остановится и пойдет в следующий, самый дремучий овраг с крутыми широкими склонами, заросшими местами почти непроходимым для человека цепким кустарником и дубовым мелколесьем. Так и получилось на самом деле: след кабана пересек лесопосадки и уводил к верховьям оврага. За оврагом открывались большие поля, а туда, как мы знали, обитавшие в этих местах кабаны не заходят. Стало быть, у нашего беглеца оставалось два выхода: уходить вниз по оврагу к Волге, где нет надежных укрытий, или залечь здесь, если, конечно, его оставят в покое. Но мы отступать не хотели и, не теряя времени понапрасну, ни слова не говоря, приступили к делу.
Александр Иванович быстро переместился вправо, чтобы не дать кабану уйти к реке, и скрылся в покрытых инеем зарослях, мы же оцепили большой выступ лесной опушки, в котором скрылся зверь. Полагая, что вторично стронутый с места кабан предпочтет вернуться на первоначальное место и пойдет туда своим же маршрутом, я остался у следа, став за широкий куст, Николай и Геннадий зашли за выступ опушки.
Сплошная стена покрытых инеем и снегом дубов тянулась метрах в тридцати от меня, под нею неровным валом бугрились присыпанные пухлой порошей кустики с еле заметным в них свежим лазом. Плотная, звенящая тишина, ощутимая лишь на стрелковом номере, казалась нерушимой, и мне совсем не хотелось стрелять – так не вязалось убийство с мирным настроем природы. Да в этом, пожалуй, не будет и надобности – слишком велик этот склон, не завернуть нам хитрого зверя. И вдруг, в очередной раз просматривая опушку, замечаю на девственно белом фоне бурую узконосую морду. Кабан! Чуя преследование, он действительно вернулся на собственный след и прежде чем пересечь открытый участок, высунул из кустов голову, исследуя местность.
Я медленно поднял ружье и выцелил косматый лоб. После выстрела морда пропала, а с опушки стал доноситься пронзительный скрежет зубов, стало быть, пуля нашла свою цель. Николай, стоявший ближе ко мне, радостно закричал: «Готов!» Однако я не был уверен в полном успехе и, заменив гильзу на новый патрон, осторожно направился к зверю. Кабан лежал на боку возле крайнего дуба и продолжал скрипеть зубами. Заслышав мои шаги, он пытался подняться, но задние ноги его не слушались. Я зашел сбоку и выстрелил зверю в ухо.
В заключение должен заметить, что голова кабана выглядит довольно внушительно только за счет больших челюстей и грубой лохматой шкуры, череп же этого зверя неожиданно мал и не может служить надежной мишенью для выстрела пулей из дробового ружья. Но когда повезет...
Комментарии (0)