Мысль построить вышки-засидки на лисиц на поле возле дачи приходила мне в голову давно. Я довольно часто ездил охотиться с вышек на лисиц к моему другу Алексею Дубакину в поселок Снегири и опыт этой охоты имел приличный.
Мы с Лешей даже использовали для приманки лисиц живую курицу. На даче же мы с соседом-охотником Сашей больше увлекались осенней охотой на витютней, а лисицу взяли только одну при помощи манка, имитирующего крик раненого зайца. В конце концов мы решили, что попытка не пытка и построили пару вышек на поле, прилегающем к дачному поселку. Лисьи нарыски там попадались часто, и, возможно, какая-нибудь голодная лисенка заинтересуется выложенной привадой. Но перед нами встала, конечно же, та самая проблема, которая ставит в тупик большинство любителей охоты на приваде. Как я уже писал в своей книге «Охота на лисицу», самая большая трудность – где взять эту самую приваду? Во всех печатных изданиях есть только одна рекомендация – использовать туши павших животных, например, корову, лошадь, овцу. Ну и где прикажете ее взять городскому охотнику? Неожиданно выручил поход в местный магазин. Там за очень небольшие деньги и не понятно для каких целей, продавались куриные лапки и головы. Это же то, что нам нужно! Уж наши-то цели предельно ясны. В ближайший выезд было закуплено 10 кг куриных отходов и высыпано перед вышками на поле. Выезд был запланирован по чернотропу на еще не вылинявшего зайчика, поэтому прикормка рассматривалась лишь как задел на будущее.
Итак, под вечер прикормили вышки, а еще через час пошел снег. Опытным охотникам не надо говорить, что по первой пороше зверь практически не встает, а если и выходит на жировку, то ложится тут же рядом, и след того же зайца обнаружить можно только случайно. Гончатникам еще ничего, за них зайца найдет собака, а для нас, любителей охоты самотопом, первая пороша равносильна крушению надежд. Но делать нечего, и с утречка, по девственно чистому снегу отправились в лес. За одну ночь снег, естественно, не пробил деревья, и в лесу тропа была пестрая, что было еще хуже для охоты в узерку по серо-белому зайцу. Но охотничья удача действует по каким-то своим, только ей ведомым законам. Буквально через полчаса, из-под елочки, которую я проходил, вылетел беляк и понесся по совершенно чистой поляне, подставив мне борт. Я так удивился и обрадовался, что не стал отпускать его подальше, и снес «пятеркой» оба уха с десяти шагов. После довольно продолжительных похлопываний по плечу и перекуров мы с напарником решили тут же ободрать зайца, а требуху подбросить к вышкам, благо они были недалеко. А вот возле вышек нас ждал довольно приятный сюрприз – все пространство вокруг брошенных останков курей было утоптано лисьими следами. Причем следы были от разных животных (уж в этом-то я немного разбираюсь), и приходили они дважды – вечером и под утро. Особое любопытство вызывал аллюр одной из лисиц (то, что это лисица не было никакого сомнения). Она то двоила, как куница, то скакала, как русак, то выдавала лисью строчку каким-то неимоверным зигзагом.
В общем, садиться на вышки следовало однозначно, тем более что небо к обеду совершенно очистилось, а с темнотой должна была взойти полная луна. Короче, условия для ночного караула были идеальными. Занимать позиции решили пораньше, чтобы захватить вечерние сумерки, и в половине четвертого каждый из нас занял предварительно разыгранную вышку.
Поскольку вечер для охоты в этот выезд был единственный, сидеть решили не как обычно – до выстрела, а столько, на сколько хватит терпения.
Договоренность была стрелять лисицу, зайца, а также бродячих собак и кошек. Во первых, нам нужна была привада (снегиревский Лешка использует на приваду исключительно собак), во-вторых, после того как мы уничтожили несколько лет назад бродячую стаю под предводительством «людоеда» (я писал об этом в «РОГ» «Охота на людоеда»), зайцев в нашем районе значительно прибавилось.
Где-то к четырем часам начало сереть, а к половине пятого наступил сумрак, когда остатки солнечного света еще позволяют видеть заснеженное поле, но луна еще не вышла. То есть наступило время самого активного выхода зверя. Это я помню еще по Германии, именно перед наступлением темноты выходили пастись косули, олени, кабаны и муфлоны. Видно уже плоховато, но стрелять еще можно даже с открытым прицелом. Другое дело, что лисы часто ложатся в нескольких километрах от привады и пока дойдут до нее, стемнеет полностью. Ну тут уж ,как повезет.
Пока я, сидя на вышке, рассуждал про себя на эту тему, неожиданно грохнул выстрел соседа. Интересно, и в кого же это он стрелял? То, что выстрел был по делу я не сомневался – в противном случае мой молодой напарник знал, чем ему это грозит. Конечно, шансов на выход кого бы то ни было поубавилось, но уговор есть уговор и сидеть предстояло еще часа три. В половине шестого вышла луна, и настроение значительно улучшилось. Еще бы, поле теперь просматривалось полностью, кроме острова, который как раз и разделял наши вышки. Какая же полная луна, большая и яркая, никогда не видел такую! Ради одного того, чтобы полюбоваться на нее, стоит померзнуть на засидке. А собственно, о чем это я? Мерзнуть как раз и не приходится – погодка-то как на заказ, теплая и мягкая. Я вообще люблю охотиться с вышки, только не с кабаньей, с которой видно лишь кучу картошки и грязную полянку. Мне нравится сидеть на поле. Днем безжизненное, ночью поле оживает. Все звери, прячущиеся днем по норам, норкам и лежкам, выходят на него кормиться. А в полнолунье – это вообще сказка, видно даже мышей, перебегающих от лунки к лунке. А вот и первый посетитель моей привады. Какой-то зверь, сильно напоминающий черную кошку, рысит вдоль пожухлой травы, окаймляющей остров. Хвост длинный тащится за зверьком параллельно земле, морда короткая и цвет, на первый взгляд, черный. Кто бы это мог быть? Ладно, размер вполне подходящий, значит будем стрелять. Начинаю потихоньку подтягивать к плечу приклад ружья, лежащего на поручне, огораживающем сидушку. В этот момент погон ружья соскакивает вниз и предательски звякает антабкой. От нехарактерного для угодий звука зверь замирает на месте, а я совершаю непростительную для охотника с моим стажем ошибку. Вместо того что бы так же замереть без движения, я продолжаю тащить ружье к плечу. Почему-то засела у меня в голове мысль о кошке, и отнесся я к ней как-то несерьезно. Зверь делает крупный прыжок и на махах уходит в темноту. Успеваю вскинуть ружье и выстрелить в предполагаемое место нахождения добычи. Дальше становится еще интересней. Примерно через секунду раздается истошный звериный «мяв», примерно такой, который издает кот, которому отдавили хвост. Черт возьми. Неужели действительно кошка? Осматриваю поле в бинокль, но ни единого темного пятна, напоминающего поверженного зверя в обозримом пространстве не наблюдается. Похоже, добыча ушла. Нервно выкуриваю сигарету, слезаю с вышки и довольно уныло бреду к напарнику. Да, дела. Напротив вышки молодого, начинающего лежит огромный старый красный лисовин, а мне, бывалому и авторитетному, остается только, отводя глаза, бормотать что-то про кошку, которая к тому же убежала. Наигранно бодро поздравляю товарища и мы возвращаемся к моей засидке, благо это по пути. Чего не отнять у Сашки, так это то, что он сыскарь от бога (он, кстати, офицер милиции). На тяге в полной темноте собирает всех битых вальдшнепов, достает уток из любого камыша и вообще разыскивает любую добычу, куда бы она не упала. Кроме того, вера его в меня как стрелка – абсолютная, и мы отправляемся к месту стрела. Конечно же, следопыт моментально находит след стреляного зверя и тот оказывается, о ужас, следом лисицы. Той самой, которая прикидывалась то куницей, то зайцем. А через пару десятков шагов, идя по нему, натыкаемся и на саму хозяйку следа, лежащую в колее от трактора, где ее и не было видно с вышки. Признаться, на радостях мы рванули в ночной магазин. После такого поля грех не выпить «на крови». А лисица, тоже старая, оказалась трехлапой, поэтому и давала такой странный след.
По моим расчетам теперь освободившееся место должна занять пара из молодняка. Так и вышло, через неделю, в следующий наш заезд, Саша взял молодую сучонку. К сожалению, буквально на следующий день дождь сожрал остатки снега с поля, и что теперь на нем творится, совершенно не понятно. Придется ждать новой пороши. Зато наступило время шикарной охоты по белому зайцу «в узерку». Беляк лежит плотно, подпускает близко, видно его на черной тропе отлично. Эх! И дадим же мы ему.
Комментарии (0)