Охота, а в особенности зверовая, порой требует от охотника напряжения всех сил, как физических, так и духовных. Преследование дичи по следу, добор подранка, а бывает что и на засидке или номере приходиться терпеть и усталость, и холод, неговоря уже о том, что нужно бывает проявить не только выдержку, а иногда преодолеть страх перед могучим диким зверем.
Неуместная бравада перед ответственной охотой, может кончиться «конфузом», так что скромность в поведении – добродетель не только культурного человека, но и опытного охотника. И порой, идя по кровяному следу кабанчика-сеголетка, начинающий кабанятник, наслышавшись рассказов о свирепых вепрях, проявляет больше мужества, преодолевая желание все бросить, чем знающий охотник, преследующий крупного секача, здраво оценивая обстановку.
Охотничье хозяйство, между городами Истра и Волоколамском. Январь, снега подвалило с избытком, по глубоким сугробам без лыж пробираться очень трудно. Егерь, Михаил Иванович, со знанием дела расставил номера, и хотя их всего шесть, из-за малочисленности нашей команды, но благодаря опыту и отличному знанию своего обхода, Иваныч с двумя своими постоянными помощниками выставили кабанов на стрелков. Но сплоховал молодой охотник, хотя и умелый стендовик Алексей, впервые участвующий в загонной охоте, стадо после «скоропалительного» дуплета, ведь кабаны не тарелочки на стенде, ушло через загонщиков. Переход к другому загону был не близкий, охотники поочередно меняя друг друга проминали тропу в снежной целине, отмеряя километры, оказавшиеся такими длинными, благодаря декабрьским снегопадам. Семен, наш наиболее удачливый или счатливый охотник, несмотря на свою «охотничью» куртку небесноголубого цвета. Редкий загон не приносил ему удачу или, хотя бы, выстрел по лосю или кабану. Типичный представитель современного бизнеса, с легким брюшком, невысокого роста, в силу своих занятий, необремененный физическим трудом, замыкал вереницу охотников, все более отставая от группы. С покрасневшим от напряжения лицом, месил снег отрицательно покачивая головой на предложение помочь – понести его ружье. Мы уж начали подумывать, глядя на ставшими бордовыми его щеки, как бы не пришлось вместо кабана тащить самого Семена. Но вот и второй загон, Михаил Иванович ставит обессиленного охотника на первый номер. Удача не обошла его и на этот раз, крупный секач взят с первого выстрела. Вытаскивая кабана к машине, Семен постоянно пытался пристроиться к веревке, скорее мешая остальным, чем помогая тащить добытого зверя. В конце концов, нагрузив его еще парой ружей, поставили сзади «процессии» следить, чтобы кто-нибудь чего бы не потерял. На базе наш добытчик, «замертво» свалился на постель и выбрался только к столу, когда поспела печенка. Нет не за точный выстрел поднял Сеня первую стопку, а поблагодарив егеря за отличную охоту, выпил за то, что сумел преодолеть себя, справился с трудностями, почувствовав себя впервые настоящим охотником.
Заболотье, стык трех областей Московской, Тверской и Ярославской: суровые, слегка запоздалые рождественские морозы на закрытие охоты по копытным. Вышка у подкормочной площадки для кабанов, на руках у меня с Сергеем две незакрытые лицензии на взрослых особей. Осталось два дня охоты, а желание добыть трофейного секача пока не воплотилось в реальность.
Первый выезд не принес успеха, погода была теплой и ветрянной, мелочь безбоязненно выходила к вышке, а крупные кабаны трещя по ельнику, видимо прихватывая запах охотников разносимый ветром, на прикормку не выходили, а закрывать лицензию выстрелом по сеголеткам не хотелось, да и время в запасе было.
Сегодня погода, то что нужно – тихо, мороз гонит зверя к еде, осталось совсем «немного»: дождаться желанного трофея, не замерзнуть при минус тридцати, да не промахнуться почти в полной темноте. Егерь подсыпает несколько ведер кукурузы перед вышкой, швыряет пару горстей зерна в елки, для затравки аппетита кабанам, ставшим к концу сезона весьма осторожными, настеганные постоянной охотой, и скрипя лыжами по морозной лыжне, спешит к деревне.
Тот кто считает, что охота с вышки проста и неспортивна, прав, но только процентов на пятьдесят. Добыть неосторожного подсвинка картечью, можно без труда, да и при определенном навыке, двух одним выстрелом. Крупный секач, возможно в Завидовском хозяйстве, где численность кабана огромна, охотятся редко и только избранные, а подкормочные площадки освещены, а теперь, когда на карабинах сплошь и рядом прицелы ночного видения, легкая добыча. В других угодьях добыть достойный трофей весьма трудно и одинаково почетно и в загоне и на вышке.
Быстро стемнело, мороз «закрутил» еще сильнее. В холодном воздухе и тишине ночного леса, слышен каждый шорох. «Шумно» продефилировала лисичка, в надежде поживиться результатами прошедших охот, но не найдя для себя ничего съестного, скрылась в зарослях ельника. Кабанов было слышно издалека, в мелятнике похрюкивала свинья, а сеголетки пошныряв вокруг вышки, резко всей гурьбой вывалили на площадку и принялись за зерно.
Прошло еще около часа, не выдержав желания подкрепиться кукурузой, успокоенные тишиной и поведением поросят, к трапезе присоединились старые свиньи. Холод овладевает охотниками; сжимаю пальцы правой руки, вроде слушаются, скашиваю глаза на светящийся циферблат часов – два часа ночи, сидим уже восемь часов. Неожиданно кабаны насторожились и отодвинулись к краю подкормочной площадки, по ельнику легкий хруст сухих веток. Сперва слева, затем сзади и, наконец, на поляну выходит кабанище, черной горой возвышаясь над немелкими свиньями, с пару минут стоит прислушиваясь, шумно втягивая воздух, затем опускает рыло и приступает к трапезе.
Стадо теряя подчтительность к секачу, тоже громко хрустит твердой кукурузой. Непослушными руками опускаю окно бойницы. Луна в четверть, хороший помощник, наведя стволы на светлый фон снега по высоте на уровень груди кабана, по возможности, корпусом смещаю ружье в область туши, на темной щетине мушки уже не видно, но на двадцать метров чистого промаха быть не должно, жму на спуск, и на половину ослепленный вспышкой от выстрела, посылаю туда же вторую пулю. Неужели промазал, первая мысль, когда на подкормочной площадке, кроме остатков зерна ничего не увидел. Немного отлегло, когда услышал громкий треск и раскачивающиеся на краю в одном месте елки.
Шум ослабевал, ельник качался все слабее, наконец что-то, а точнее стрелянный секач, слабо ухнул, а скорее, как бы, «булькнул» и все стихло. На задеревеневших ногах, кое как скатываемся с лестницы, с ружьями наготове, светя фонарями, подходим к елкам. Среди поломанных деревцев и разбросанного лапника, на боку лежит, поражая своими размерами, желанный трофей. Сергей горячо поздравляет меня с успехом. Теперь быстрей в деревню к теплой печке.
По дороге, немного согревшись, замечаю, что Сергей идет прихрамывая. Егерь Слава, ждет нашего возвращения, подбрасывая поленья в русскую печь. «Ну что, с успехом, – видя выражение моего лица, скорее утвердительно, чем с вопросом, говорит он. – Пейте чай, я пошел заводить буран». И исчезает за дверью в клубах холодного воздуха. Сергей стягивает с ног импортные охотничьи ботинки, рекламой рекомендуемые для мороза до сорока градусов. Морщась снимает шерстяные носки, и перед глазами предстают побелевшие ступни ног с почерневшими от холода ногтями. «Серега, ты что же молчал, ведь ноги отморозил», – в растерянности проговорил я. «Не мог же я охоту испортить, вот и пришлось потерпеть», – буднично ответил он. «Ну ты теперь не ходок, отогревайся, с нами и не думай, вдвоем со Славой управимся», – отправляясь за добычей, просто силой заталкиваем, рвавшегося нам помогать, Сергея на печь.
«Не думал, что у меня в обходе такой кабанище обитал», – подцепив секача к снегоходу, удивлялся егерь. На следующий вечер, переодев Сергея в мои меховые унты, усадили нашего «Мересьева» на другую вышку у мелиоративного канала. Святой покровитель охотников Трифон в этот январский день явно благоволил к нам, не успели мы доехать до деревни, как со стороны подкормочной площадки раздался дуплет. Подъехав к вышке, увидели Сергея ковылявшего около отличного секача, конечно меньшего чем мой, но тоже весьма достойного трофея.
Случаи достаточно обыденные, но характерные. Для многих такое поведение непонятно и неприемлимо, но для настоящего охотника понятное и естественное. Куда чаще приходилось сталкиваться с «детской» капризностью, когда солидные по виду люди, были готовы бросить неудачно начавшуюся охоту, сесть в удобный автомобиль и, игнорируя мнение своих спутников, умчаться домой, нарушая охотничью этику, и не вспоминая о элементарной культуре и терпении.
Комментарии (0)