- Ну, мужики, сегодня охоты не получится. Дождь. А в дождь утка не полетит.
Я ошеломленно уставился на сказавшего это пожилого охотника, занимающего соседнюю с нашей комнату в охотничьем домике. Надо было что-то ответить или спросить, но слов я не нашел. Тем временем сосед снял с газовой плиты закипевший чайник и, покидая кухню, сразил меня окончательно:
– Чайку, конечно, попейте – дело хорошее. А потом со спокойной совестью ложитесь спать. Не будет сегодня охоты...
Безрадостное заключение умудренного опытом охотника повергло меня, новичка, в полную растерянность. Выйдя на улицу, я подставил лицо под мелкие, но частые капли ненавистного дождя. Надо же, какое невезение! С таким нетерпением ждали мы открытия охоты, которое из-за засушливого лета перенесли на целых две недели. И вот первый, самый важный день охоты наступил, а дождь, начавшийся накануне вечером и ливший всю ночь, нарушает все наши планы.
Расстроенный, поведал другу Максиму мрачные прогнозы соседа-ветерана.
– Не знаю, как ты, а я все равно на охоту пойду, даже если ливень будет, – решительно сказал я.
– Естественно, пойдем, – ответил друг, собирая ружье. – Ты лучше посмотри на этого дедка. Он раньше нас в шалаш убежит, если уже не убежал.
– А как же дождь?
– О каком дожде ты можешь говорить, когда сегодня открытие охоты! – воскликнул Максим. И эта его уверенность моментально развеяла мои невеселые мысли.
Быстренько попив горячего чая, мы бодро направились к шалашам, стараясь не обращать внимания на непогоду. И, быть может в заслугу нашей непоколебимости, природа смилостивилась над нами: дождь постепенно стал затихать, а потом и вовсе прекратился.
При подходе к первому шалашу, расположенному на берегу длинного мелководного заливчика, мы услышали негромкое покашливание, таким образом нас приветствовал сосед-дедок. Как и предсказывал мой друг, он занял свое место раньше всех.
Следующий шалаш – Максима. Пожелав друг другу «ни пуха, ни пера», мы расстались на несколько часов, чтобы потом встретиться здесь же и поделиться впечатлениями о первой зорьке. Вскоре и я поудобнее устроился в своем шалаше и затаился, всматриваясь в начинающее светлеть небо. Где-то далеко прозвучал выстрел. За ним еще и еще. Вот и со стороны шалаша Максима раздался дуплет. Возможно, друг уже радуется трофею. Скорей бы самому нажать на курок!
Что-то заставило меня сконцентрировать внимание на черных точках метрах в восьмидесяти от шалаша. В предрассветных сумерках я принял их за коряжки. Почему же сейчас показалось, что они двигаются? Долго, не отрываясь, смотрю в том направлении и с волнением убеждаюсь, что от коряг к берегу неторопливо плывут три уточки. Я замер. Предоставленного шанса упускать было нельзя. Главное – не спугнуть уток раньше времени, дождаться, когда они приблизятся на выстрел. Но что-то все-таки насторожило их. Тревожно закрякав и шумно захлопав крыльями, утки поднялись в воздух. Я вскочил и выстрелил навскидку. Промах! Второй выстрел – уже прицельный – был точен. Одна утка рухнула в воду метрах в пятнадцати от берега. Я, не мешкая, достал из рюкзака телескопический спиннинг, припасенный специально для такой ситуации, собрал его и оснастил воблером с двумя тройниками. Войдя в воду, насколько позволяла глубина, забросил воблер точно за утку и, аккуратно подматывая леску, зацепил тройником за крыло.
Добычей стал кряковой селезень. Сидя в шалаше, я никак не мог налюбоваться красивой птицей. Из-за этого даже прозевал налетевшую стайку чирков. С опозданием вскинул ружье и удержался от уже бессмысленного выстрела. Словно в наказание за невнимательность, в последующие минут сорок все утки пролетали стороной. Оставалось только завидовать охотникам, устроившим вокруг настоящую канонаду.
С надеждой слежу за одиноко летящей уткой. Сделав широкий полукруг, она летела вдоль залива в моем направлении. Все ближе и все ниже ее полет. Еще немного – и можно стрелять. К моему разочарованию, утка приводнилась далековато, и я вновь замер в ожидании. Однако на этот раз утка и не думала плыть в нужную для меня сторону. Периодически ныряя в поисках корма, она каждый раз появлялась на поверхности все дальше и дальше. А что если самому приблизиться к ней? Ныряет она секунд на пятнадцать – двадцать. В это время попытаться обмануть ее.
Если бы кто-нибудь наблюдал со стороны, то наверняка очень бы удивился, видя, как ни с того ни с сего из шалаша выскочил охотник с ружьем в руках и во весь дух помчал вдоль берега. Но именно так я и поступил, когда утка в очередной раз погрузилась под воду. Считая про себя секунды, я быстро подбежал к намеченному месту. Прошло еще несколько мгновений, за которые я, будто на стрелковом стенде, встал на изготовку. Утка вынырнула. Увидев меня, суматошно взлетела, и тут же была настигнута зарядом дроби.
Довольный своей сметливостью, я предвкушал, как красочно опишу другу охоту «с подбегом». Но когда вернулся в шалаш, моя радость сменилась удивлением и растерянностью – красавец-селезень исчез! Уж не зверек ли какой, привлеченный запахом крови, утащил мой трофей? Или сам селезень умудрился улизнуть, пока я бегал? Сразу вспомнились рассказы про уток, которые, будучи битыми на воде, успевали нырнуть и, уцепившись клювом за подводную травинку, погибали, редко добираемые охотниками.
Думаю, что мне очень повезло, когда я все-таки отыскал селезня в густой траве за шалашом. Он лежал бездыханный, видимо, израсходовав последние силы в попытке скрыться от человека...
Убирая трофеи подальше в рюкзак, я вновь услышал дуплет со стороны шалаша Максима. Наверняка, нам обоим будет что показать сегодня соседу-ветерану, пророчившему неудачную охоту.
Комментарии (0)